Сдали Севастополь

Сначала мы сдали “Варяг”, строившийся для Северного флота в Николаеве, а теперь — и Севастополь. Предали и сдали. Славу, гордость России. В гробах переворачиваются наши предки: по какой такой чести живете вы, по какой такой нравственности...

Севастополь знаю давно. Его улочки, памятники, землю напополам с военным железом, незримую дорогу, по которой возвращаются из рейдов корабли. Милый сердцу город, и не потому, что он — Герой, каменно-отрешенный, а потому, что я воспринимаю его живым, вечно начиненном поэтикой мужества, стойкости. Пожалуй, больше всего вспоминаю его частицей России, той самой частицей, возвышающей тебя самого до осознания, в какой великой стране ты родился — тут все самое что ни на есть русское.

И чтобы я не читал, начиная с рассказов Льва Толстого, древних документов, повествующих о приходе в Ахтиарскую (впоследствии Севастопольская) бухту в 1783 году одиннадцати судов Азовской флотилии под флагом вице-адмирала Ф. Клокачева, первых приказов, утверждающих в составе Черноморского флота 12 линейных кораблей, 20 фрегатов, 5 шхун, 23 транспортных судов, все-таки для меня вся эта мощь России была где-то на втором плане. Прежде всего я возвышался сам как русский, оказываясь в Севастополе.

А однажды здесь с чистым дивом встретился. Попал в Балаклаву — в самую “преисподнюю” Черноморского флота. Право, это походило на сказку. Отворилась скала, и оттуда выплыла субмарина. Понял, что мы все можем, русские, не только в своих сказках. А дальше — больше. Меня повели в эту гору. Каменными коридорами, где двери открывались чуть ли не при словах “Сезам, откройся”. Вел меня по тоннелям русский ученый, в чьей голове роились тысячи идей. Он хотел разговаривать с дельфинами, чтобы они по его приказу доставляли торпеды к корпусам вражеских кораблей. Он хотел “ходить” бесшумно под водой... Чего он только не хотел! Но, как и всякий русский, хотя он был евреем, этот человек разбрасывался в мыслях. И все-таки он сделал многое, именно для славы Черноморского флота, грозность которого чувствовали всегда недруги России.

Бажовские сказы и Пушкинские сказки — вот что проснулось во мне, когда я по-настоящему увидел силу Севастополя. Да, он мой, этот город, по пьянке отданный бесшабашным Хрущевым в чье-то там подданство. Пока мы, русские, живы, не будет этого никогда, слишком много нашей крови пролито на этой земле. Возьмите хоть одну ее горсть — и вы почувствуете дымы ваших очагов, стук сердец тысяч и тысяч соотечественников, положивших свои жизни за Севастополь. Негоже торговать им политикам-временщикам.

Владимир ЧЕРТКОВ.