Запрет на контакт

Правозащитник, общественный деятель, президент Фонда возрождения окружающей среды "Территория Мир" Анастасия Кацубо — о запрете контактных притравочных станций и полемике вокруг них.

Завершающийся Год экологии в России стал, при всех общественных спорах, периодом не просто "реставрации" (ибо реставрировать было особенно нечего), а возведения законодательной основы по вопросам обращения с животными. Поводов для правового и гуманистического воспитания граждан за двадцать лет накопилось достаточно, и разобраться с ними мановением руки невозможно. Но когда на государственном уровне создается актуальная диалоговая среда, не обходящаяся лишь разговорами или паллиативными мерами, то возникает и ответный эффект — социум начинает "видеть" проблему во всей ее полноте.

Массовую риторику вызвали поправки, принятые к статье 245 Уголовного кодекса, связанные с ужесточением уголовной ответственности за убийства, нанесения увечий животным, демонстрации таких фактов в сети Интернет. Широко обсуждается и инициатива Роскомнадзора, Госдумы, зоозащитников, посвященная внесению живодерского контента в оперативный внесудебный список блокировки сетевых страниц.

Но, углубившись в предложения, возражения, дополнения, мы утеряли чувство реальности — ведь еще год назад любые инциденты такого "нравственного экстремизма" были намного дальше от юридического понятия "наказуемого деяния". Они были как бы отделены от очень серьезной и комплексной платформы Закона, управляющей гражданским обществом в ситуациях потери человеком совести и контроля.

И вот мы опять спорим — теперь о законопроекте, утвержденном Госдумой в третьем чтении. По этому правовому модулю планируется запретить контактные притравочные станции, дабы исключить нанесение вреда диким животным в процессе дрессировки охотничьих собак. Официальное заявление нижней палаты парламента о процедуре второго чтения проекта было опубликовано на страницах социальных сетей, где и вызвало потоки вопросов и комментариев пользователей. В случае вступления в силу законодательной инициативы депутатского корпуса и лично спикера Госдумы, владельцев притравочных станций обязуют установить ограждения (из стекла или сетки), предназначенные исключить травмирование местных птиц и животных. Помимо прочего, это важно и с природоохранных позиций: устранение форм "тренировочной" контактности собак охотничьей дрессуры с обитателями естественной фауны не будет влиять на популяции и численность, орнитологические и зоологические балансы местности, общее состояние биоценоза. Главную же причину Вячеслав Володин обозначил очень точно — "жестокое обращение с животными недопустимо в России". Добавить здесь нечего, да и не стоит пытаться.

В чем же предмет дискуссии? Сторон в ней несколько. Зоозащитники требуют запретить притравочные станции совсем, профессионалы-охотники и репутационные поставщики охотничьих собак утверждают, что без таких тренировок животное грамотно не обучить… Однако — при всех сразу возникших диспропорциях — крайне актуален, на наш взгляд, сам момент прогресса. Поднятие ситуации из глубин, постановка проблемы. Ведь в охотничьем бизнесе России полно "промысловиков", дивергирующих даже базисные охотничьи сертификаты и лицензии, открытие сезонов добычи определенных животных, не говоря уже о нормах этой добычи. Опасное браконьерство остается залогом не только экологических и территориальных "трещин" и обнаруживает совсем не геномные мужские инстинкты, а обыкновенную коммерческую "подложку". Торговлю собаками, услугами, дичью… При этом порядка семидесяти стран, включая апологетов охоты — скандинавов, давно пришли к потребности запретительных или ограничительных способов тренировочного контакта.

Конечно, зарекомендовавшие себя компетентные ИТС (испытательно-тренировочные станции) подлежат нормативным проверкам отечественных инстанций: ветслужбы, прокуратуры, СЭС. Но одобренные условия содержания собак охотничьих пород никак не отменяют процедур "натаскивания на зверя". Ряд тематических материалов на эту тему можно легко найти в сети. К сожалению, даже от просмотра видео профессиональных ИТС лучше себя не почувствуешь. Касаясь же роликов, распространяемых упомянутой уже "коммерцией", увидишь живодерский — по визуальному факту — контент. Ранения, увечья диких животных и птиц, загнанных по преступному умыслу хозяев собак почти "бойцовской" дрессуры… Заведомо же сокрушаться о потерях племенного отбора, ликвидации природных качеств охотничьих собак пока излишне. Необходима лишь организация контактного места, установка ограждений, которые не могут стать непреодолимой трудностью для квалифицированных заводчиков и владельцев.

Требования общественников и зоозащитников тоже вполне понятны. Однако императивный запрет притравочных станций должен стать следствием не менее абсолютного воздействия. Претекст здесь, и отвернуться от этого (по крайней мере пока) нельзя, сама охота. Нужно отметить, что я, как человек к животным сильно неравнодушный, против охоты как явления, в принципе. Однако необходимо признать, что это не только увлечение, разновидность хобби, но и вариант этнической идентичности, способ элементарного выживания для целого перечня народностей нашей громадной страны. И подход к таким реформациям должен оставаться аккуратным. В существующих реалиях принятие новых норм с целью гуманизации отношения к животным — важный шаг на пути к созданию полноформатного зоозащитного законодательства. Для нашей страны — точно. А правозащитники, общественники, волонтеры должны сейчас объединиться и настоять на совершенствовании зоозащитного законодательства в целом. И пусть режимы общественного контроля за законодательной практикой здесь не ослабевают, но учитывать необходимо и мнения специалистов отрасли, и действенный международный опыт. Потому что мы уже не стоим на месте, и это реальный факт, нуждающийся в признании всех заинтересованных сторон. Достигнутый в настоящих условиях компромисс будет экспертно дорабатываться, значит, все мы можем быть полезны другой, более экологичной и более гуманной, России.