Алексей МАСЛОВ – о том, какие изменения ждут Южную Корею после выборов президента

В Южной Корее проходит президентская кампания, кульминацией которой станут намеченные на 9 мая выборы главы государства.

Как отмечают эксперты, важнейшую роль в этой кампании играет северокорейский вопрос, обострившийся после воинственных заявлений США и переброски авианосца Carl Vinson к берегам КНДР.

Новый президент США избрал Пхеньян одной из своих главных внешнеполитических мишеней, а вице-президент Майкл Пенс заявил, что "эра стратегического терпения в отношении КНДР закончилась".

4 мая более тысячи избирательных участков Южной Кореи открыли свои двери, дав старт процессу выборов президента страны.

Новшество в виде досрочного голосования на президентских выборах нашло отклик у корейцев. Только за первый день досрочных выборов проголосовали почти пять миллионов человек или 11,7 процента избирателей. Выборы проводятся досрочно в связи с вынужденной отставкой экс-президентаРК Пак Кын Хе, которую 10 марта от власти отстранил Конституционный суд. Это решение поддержали более 80 процентов населения страны.

Оно проводится впервые, согласно принятому в Южной Корее в 2014 году закону, который позволяет всем желающим гражданам проголосовать раньше дня выборов вне зависимости от причины, чтобы повысить явку избирателей.

Корейцы проявили завидную гражданскую сознательность, отреагировав на официальный девиз Центризбиркома РК "Выборы — это цветок демократии".

Официально кандидатами в президенты зарегистрированы 13 человек, но более-менее "серьезными" претендентами считаются пять человек. Всего на нынешних выборах зарегистрировано 42 миллиона 479 тысяч 710 избирателей.

Безусловным фаворитом считается представитель оппозиционной Демократической партии "Тобуро" 64-летний Мун Чжэ Ин. Он опережает ближайшего соперника в лице другого оппозиционера Ан Чхоль Су примерно на 20 процентов. Мун выступает за более независимую политику Сеула от США, развитие сотрудничества с КНДР и возможный пересмотр решения по размещению ПРО США в Корее.

Окончательные итоги станут известны утром 10 мая, когда будут оглашены официальные итоги выборов, а новый президент сразу же примет полномочия.

По последним данным опроса общественного мнения, основные претенденты на президентский пост — Мун Чжэ Ин от Демократической партии, которого поддержали 42,4% опрошенных, Ан Чхоль Су от центристской "Народной партии" Южной Кореи и представитель консервативных сил Хон Чжун Пхё, рейтинги которых не превысили 18,6%.

"Правда.Ру" обратилась за комментарием к руководителю Школы востоковедения ВШЭ, профессору, доктор исторических наук Алексею Маслову.

- 9 мая Южная Корея выбирает нового президента. На сегодняшний день лидер президентской гонки — оппозиционер Мун Чжэ Ин. Если на выборах победит Мун, стоит ли ожидать изменений в отношениях Сеула и Пхеньяна?

— В случае победы Мун Чжэ Ина на самом деле кардинальные изменения ждать не приходится. Сегодня большую напряженность показывает Северная Корея, а не Южная. Мы должны понимать, что при прежнем президенте Южная Корея целиком ориентировалась на позицию США. В этом плане все равно предлагала довольно много форм взаимодействия с Северной Кореей — в том числе, продолжение северо-корейских переговоров на двусторонней основе. И при Мун Чжэ Ине мы предполагаем, что количество таких предложений (решать проблему на двусторонней основе, а не односторонней основе) может увеличиться. Это будет хорошо для переговорного процесса. Тем не менее, я не ожидаю серьезных подвижек в этом плане.

— Отдельная тема — проблема американской системы ПРО THAAD, договоренность о размещении которой под Сеулом — с целью перехвата северокорейских ракет — была достигнута прошлым летом предыдущими администрациями США и Южной Кореи. Какие могут быть прогнозы в отношении Сеула и Вашингтона?

— По сути дела Южная Корея связана с США союзническим договором, который предусматривает совместную систему защиты. Я думаю, что система останется на территории Южной Кореи. На что сегодня может пойти новый президент? Дело в том, что эта система целиком находится под контролем США, под контролем американских военных; располагается в закрытой зоне на территории Южной Кореи, которую контролируют только американские военные. В этом плане, возможно, будет создана совместная система контроля. Южнокорейские военные будут допущены к управлению — в том числе, контролю за боеголовками этой системы ПРО. Что касается Китая, скорее всего, в данном случае отношения с ним не изменятся. Никаких здесь существенных подвижек и, наоборот, изменений, в том числе, и в отношениях с Северной Кореей, не предвидится.

— Можно ли с приходом к власти Муна рассчитывать на возрождение крупных экономических проектов с участием Москвы, Сеула и Пхеньяна?

— Я напомню, что у нас итак довольно хорошие экономические отношения с Южной Кореей, несмотря на то, что Южная Корея присоединилась к санкциям. Тем не менее, у нас есть целый ряд пакетов взаимодействия, например, в области автопрома, которые в итоге оказались заморожены. И, например, инвестиции Южной Кореи на территории землеопережающего развития на Дальнем Востоке. Здесь можно прогнозировать подвижки: активизация Южной Кореи в плане инвестиционного сотрудничества с Россией.

— В частности, речь идет о проекте Хасан-Раджин — транспортном коридоре, связывающем самый южный населенный пункт Дальнего Востока России с северокорейским портом по морю и железной дороге через Южную Корею?

— Это должно идти от Северной Кореи, а не от Южной. Ведь Северная Корея, в принципе, этот проект заморозила. Более того, мы должны понимать, что проект зависит от понимания устойчивости самой Северной Кореи, а не Южной. Я не думаю, что это как-то повлияет на ситуацию.

— Какие вы сможете дать прогнозы по другим крупным экономическим проектам между Россией и Южной Кореей?

— Это инвестиционные проекты на территории опережающего развития (российские) с территории Южной Кореи. Это может касаться рекреационных зон на российской территории, индустриально-технических зон — в частности, строительство новых индустриальных высокотехнологических объектов. И, например, мы неоднократно предлагали Южной Корее создание на территории России целого ряда автомобильных деталей для южнокорейских автомобилей. При этом нужно учитывать, что в России сейчас стоимость оплаты труда значительно ниже, чем в Южной Корее. В принципе, за счет этих проектов может быть серьезно "напитан" инвестициями российский Дальний Восток.