Нагиев хотел убить Пугачеву

Использовать кумира миллионов людей как последнюю вокзальную бабу. Он неоднократно подбирался к "приме" вплотную, но каждый раз ему что-то мешало. Еще на зоне в голове Нагиева созрела идея-фикс.

Рецидивист возжелал овладеть "королевой советской эстрады" Аллой Пугачевой.

Постой,тепловоз, не стучите, колеса Станция Хотунок, расположенная на окраине Новочеркасска, мало чем отличается от сотен ей подобных остановок. Лишь электрички да почтово-багажные поезда притормаживают здесь на несколько минут. Но среди определенного контингента Хотунок известен, как приемно-пересыльный пункт Новочеркасской следственной тюрьмы (СТ-3). Здесь прибывших зеков перегружают в "автозаки", или, наоборот, грузят в "столыпины" и отправляют по этапу. 19 августа 1981 года почтово-багажный поезд "Москва — Баку" выбился из расписания и сильно опаздывал. Арестантов выгружали в авральном порядке. Последним из вагона вывели невысокого молодого кавказца. — Присматривайте внимательней за этим волчарой, — напутствовал коллег начальник воинского караула, — это смертник, он и во сне опасен. Арестованный с показным равнодушием осматривал окрестности станции. Невзрачный вид зека не внушал конвойным опаски. Между тем по соседнему пути проходил грузовой поезд. Когда до товарняка оставались считанные метры, узник неожиданно кувыркнулся под вагонзак. Вынырнув с другой стороны, он перед самым тепловозом перебежал железнодорожный путь. Пули, выпущенные вслед, не достигли цели, а грохочущий состав отрезал беглеца от ошарашенных охранников. Синдром Наполеона Беглецом оказался 23-летний ингуш Анатолий Нагиев. За свои преступления насильник и убийца был приговорен к исключительной мере наказания. А в Новочеркасск его этапировали для приведения приговора в исполнение. Нагиев родился в Дагестане, в 1958 году. Хотя родители (отец — ингуш, мать — русская) работали с утра до вечера, достатка в семье не было. В поисках лучшей доли Нагиевы покочевали по стране, пока не осели в Ворошиловградской области. Темпераментный подросток рано созрел как мужчина. Однако девушки игнорировали тщедушного полукровку. Не находил мальчишка понимания и среди своих сверстников. Нагиев не сдавался. Он поступил в ПТУ, где занялся тяжелой атлетикой. К 16 годам парень получил корочку киномеханика, а его рельефная мускулатура вызывала восхищение сверстников. Никто больше не рисковал задевать невысокого, но очень сильного парня. Однако девушки по-прежнему оставались равнодушными к надоедливому коротышке — рост Нагиева был всего 157 см. Не оставляя игр с железом, кавказец занялся новомодным тогда карате. Правда, в тренировочных поединках он был так жесток, что тренеры предпочли с ним расстаться. Парня это не расстроило. Теперь он чувствовал свои силы и считал, что "весь мир должен лежать у его ног". Будучи максималистом, Нагиев желал иметь самую красивую девушку в их районе. Он не мог понять, почему на него, сильного, смелого и остроумного, объект его вожделений не обращает никакого внимания. Это приводило молодого киномеханика в состояние бешенства и в один совсем не прекрасный день 1975 года он сорвался. Толик решил взять силой то, что ему не давали по доброй воле. Итогом был суд, приговоривший Нагиева Анатолия Гусейновича к 6 годам лишения свободы. Смерть под стук колес Срок Нагиев отбывал в Коми ССР. В те времена жизнь зека с позорной статьей была не сахар. Однако ему повезло. От лагерного беспредела парня спас перевод в другую колонию. "Смотрящим" этой зоны оказался его земляк. Он взял молодого зека под свое покровительство. Анатолий стал лагерным почтальоном и пользовался определенной свободой перемещения. Свой срок он отсидел не полностью и летом 1980 года условно-досрочно освободился. Ненависть к женщинам, которых он считал виновницами всех своих бед, переполняла зека, и, выходя на волю, он был готов поквитаться с ними "по полной программе". Случай для мести подвернулся практически сразу. В поезде "Москва — Донецк", на котором он возвращался домой, его попутчицами оказались две разбитные хохлушки. Ближе к Туле его спутницы души не чаяли в остроумном и коммуникабельном соседе. Заманив одну из попутчиц в тамбур, он избил и изнасиловал ее. На свою беду, потерпевшая пригрозила милицией, чем подписала себе смертный приговор. Нагиев задушил женщину и сбросил ее тело с поезда. Анатолий решил не оставлять в живых и свидетелей: вторую попутчицу и проводницу. Перед убийством он жестоко изнасиловал и ограбил каждую женщину. Трупы выбросил в окно. Неожиданно в вагоне появилась еще одна проводница. Ее постигла та же участь, что и остальных, а преступник спокойно доехал до Орла. Сойдя с поезда, Анатолий пересел на встречный, идущий до Москвы. Тела погибших нашли той же ночью. По факту массового убийства возбудили уголовное дело, которым занялись курские сыщики (по территориальной принадлежности). Душегуба искали на Украине, в Орловской, Курской и Белгородской областях. А Нагиев в это время спокойно жил в Москве, у своих знакомых. В средствах он нисколько не нуждался, проживая деньги и ценности, похищенные у своих жертв. На его беду, перстень одной из жертв оказался слишком приметным и попал в поле зрения местной милиции. По этой вещице оперативники уголовного розыска вышли на след преступника. Полюбить, так примадонну Еще на зоне Нагиевым овладела идея-фикс. Он возжелал овладеть "королевой советской эстрады" Аллой Пугачевой. Использовать кумира миллионов людей как последнюю вокзальную бабу. По мнению убийцы, "прима" должна была понести перед ним ответ за грехи всех женщин, испортивших его жизнь. По словам самого убийцы, он неоднократно подбирался к "приме" вплотную, но каждый раз ему что-то мешало. Трудно сказать, насколько преступник был близок к исполнению своего проекта. Действительно в блокноте, где он собирал адреса женщин, его потенциальных жертв, сыщики нашли адрес Пугачевой. Кроме четырех убийств в поезде, в деле Нагиева фигурировали еще 5 убийств и 7 изнасилований. Большинство из пострадавших внешним видом напоминали Пугачеву. Нагиев с маниакальной настойчивостью охотился на женщин, похожих на объект своей страсти. А овладев "объектом" своего вожделения, вернее двойником, вымещал на нем все, что приготовил для "королевы". Курские сыщики положили конец похождениям маньяка. Нагиева приговорили к исключительной мере наказания. Расстрельных тюрем с персоналом, подготовленным к исполнению приговоров, в СССР было наперечет. Поэтому Нагиева повезли в Новочеркасск... По следу зверя Поиски сбежавшего преступника взял под свой контроль министр внутренних дел СССР Щелоков. К розыску были привлечены милиция, внутренние войска и армия. Вокруг Новочеркасска прочесывались рощи, лесополосы, населенные пункты. Людей доканывала жара, стоявшая в те дни. На сорок первый день поиски принесли результаты. Жители хутора Яновка в стогу сена нашли подозрительное лежбище. На сообщение немедленно отреагировали. Версий о задержании Нагиева (в стогу прятался именно он) несколько. Каждая из заинтересованных сторон считает, что основная заслуга в этом событии принадлежит им. Но, по официальной версии, считается, что смертника брали командир взвода ППС Новочеркасска Николай Ефременко и оперативники тюремной опергруппы Лапочкин, Глазырин и Сизов. Нагиев, переодетый в женскую одежду, прятался среди зарослей шиповника. Там он нос к носу столкнулся с Ефременко. Увидев вооруженного человека, смертник бросился бежать, лейтенант погнался за ним, по рации вызывая подмогу. Забег закончился у сарая на окраине хутора. Сообразив, что дальше бежать некуда, Нагиев схватил стоявшие у дверей вилы и бросился на милиционера. Тому ничего не оставалось, как открыть огонь на поражение. Получив несколько пуль в плечо и грудь, убийца рухнул на землю. Свинцовая точка Едва оклемавшись в тюремной больнице, Нагиев начал планировать побег. Медсестра, делавшая смертнику уколы, сообщила руководству СТ-3, что арестант просил ее оказать ему содействие в организации побега. Едва живого Нагиева закрывают в тюремном боксе. А уже через неделю он начал изнурять еще непослушное тело физическими упражнениями. Но теперь, наученные горьким опытом, его охраняли, как VIP-персону. В камеру контролеры заходили по три человека. Здоровые мужики были готовы к любым пакостям, но и это не всегда помогало. Арестант, как дикий зверь, бросался на них. Один раз он чуть не задушил прапорщика. А в последнюю ночь своей жизни, когда его выводили на исполнение приговора, Нагиев устроил потасовку и откусил офицеру палец на руке. Охранники, повидавшие много всяких отморозков, признавались, что свободно вздохнули только после того, как их "подопечный" получил заслуженные "девять граммов" в голову.