"Пропав без вести", фронтовик сберег себя до наших дней...

Ветерану Великой Отечественной войны Алексею Кузнецову исполнилось 86 лет, но военные события  его память сохранила с фотографической точностью. Особенно запомнился ему последний бой. Именно после него в село Лежнево Ивановской области пришла горестная весть с фронта: "Пропал без вести"…

Но она, как ни парадоксально, стала его "охранной грамотой" на целых полвека. Несмотря на хорошую память, войну Алексей Кузнецов, как и многие ветераны, вспоминать не любит. А вот детство – с удовольствием, хоть и было оно тяжелым. 

Из 14 детей в семье его отца, кузнеца, выжили лишь шестеро. В тридцатые, когда полным ходом шло раскулачивание, Кузнецовы уцелели чудом.

"Вручную молотили рожь, – рассказывает ветеран. – А еще меня заставляли качать меха в нашей кузне. Я убегу, поймают – и за шкирку, как котенка, на рабочее место, "дуть". А еды не хватало. Никогда досыта не наедался. У меня детства практически и не было..."

Школу Кузнецов не окончил, устроился в колхоз. Когда выучился на тракториста и получил новенький, с завода, трактор, 17-летний парень впервые поел по-настоящему. Потому что трактористам были положены завтрак, обед и ужин. 22 июня 1941 года Леша, как обычно, с раннего утра работал в поле.

Пришел на обед – и оказался один: началась срочная мобилизация. Парню пришлось управляться на трех тракторах по всем полям. Работал от зари до зари, валился с ног от усталости… И верил, как и все в тылу, что вот соберут урожай для фронтовиков и вместе одолеют врага.

28 октября 1941 года Алексей пришел в лежневские мастерские, хотел было приняться за ремонт трактора, но тут увидел военных. Старший по званию сказал как отрезал: "Собирайся на фронт". Оказывается, военкомат заранее связался с Лешиными родными, и его брат привез в мастерские вещи и сухари.

На призывном пункте собрали триста мужчин: оставшихся 1922-23-го годов рождения и сорокалетних. Через три дня отправились  пешком до Шуи. В Кулебяках их распределили по воинским частям. 15 человек вместе с Алексеем Кузнецовым отправили в школу младших командиров.

Пока учились военному мастерству, наши войска отбросили фашистов от столицы. На фронте сержанту Кузнецову дали одно противотанковое ружье на весь взвод и инструкцию: "Изучи сам и научи других". К ружью выдали два патрона. По ночам рыли траншеи, строили блиндаж, а днем не встать – позиции простреливались.

Когда гитлеровцы пошли в наступление, началась неразбериха. Казалось, не было ни тыла, ни фронта. Спереди, сбоку, позади – кругом орудовали фашисты. Лощиной, леском бойцы пробовали пробиться к своим. Тщетно! А в плен их взяли "свои" же – власовцы.

Читайте также: В Ставрополье открылся мемориал в память о жертвах фашизма

В лагере военнопленных не обошлось без предательства: командир разгромленной дивизии призвал своих бойцов перейти на сторону фашистов. Было тошно слушать из генеральских уст такие речи. 

Алексей копал траншеи под кабель, ставил столбы и тянул колючую проволоку, клал печи, стеклил окна, работал на пилораме. И мечтал о побеге. Единомышленники нашлись быстро. Вместе улучилимомент, когда заготавливали лес, и пустились в бега.

От деревне к деревне пробирались по Брянщине к партизанам. Дошли. Выдержали тщательные проверки: кто, откуда, как попали в плен, пишет газета "Хронометр" (Иваново).

…На Курскую огненную дугу, в район Прохоровки, фашисты перебрасывали по железной дороге подкрепление. "Рвать железку" отправился и Кузнецов. Задание было рискованным.

Гитлеровцы тщательно охраняли эшелоны с техникой: на пятьдесят метров до самой насыпи ни одного деревца – все спилено, – постоянные патрули и через определенное расстояние пулеметы. И все же пробирались.

Подрывное дело Алексей освоил быстро. Подкрадется к железной дороге, сунет шашку под рельс, накроет тряпкой, чтобы ветер не загасил бикфордов шнур – и бегом в лес.  

Между тем наши войска взяли Орел и Белгород, и партизанский отряд отправился в Могилев. Через четыре недели выехали из леса – а кругом свои!

Осенью 1943 года в бою под Гомелем Алексей Кузнецов был тяжело ранен. Перед сражением командир части сказал солдатам: "Наши освободили Киев, мы должны взять Гомель. Позади земли нет!"

Читайте также: Президентские поздравления ветеранам приравнены к правительственной почте

"Зашли в деревню, – рассказывает Алексей Кузнецов, – и увидели траншею и фашистов в ней. Мы бросились

на врага. Фрицы не ожидали нас, оружие побросали и побежали. Потом опомнились и пошли на нас. Два раза мы отбивали атаки. Потом заработали фашистские минометы...

На четвертые сутки прилетели наши бомбардировщики, и земля заходила ходуном. А чуть позже прямо через нас полетели реактивные снаряды "Катюш". Ударила наша артиллерия. И затем моя рота поднялась в атаку".

Уже после битвы Алексей Кузнецов заметил на своей шинели кровь – осколок попал в легкое, совсем рядом с сердцем. Потом был фронтовой госпиталь, нагноение, температура под сорок и медицинский вердикт: "Не жилец…" С огромным трудом боец уговорил врача поезда, идущего в тыл, взять его в вагон.

А в родное село пришло уведомление, что Кузнецов пропал без вести. Фронтовика долго лечили, выдавили из груди три литра гноя, удалили пять ребер и сдвинули грудную клетку на пять сантиметров. После выписки из госпиталя он настоял на снятии инвалидности.

И, демобилизовавшись, поселился в Иваново.  Женился, работал в воинской части шофером... А запись в книге памяти Лежневского района "Без вести пропавший" еще долго вводила в заблуждение окружающих.

Таким бы и значился ветеран до сих пор, если бы не его жена Екатерина, с которой он прожил в любви и согласии долгие годы. Именно она обнаружила недоразумение в районной летописи ратной славы – и внесла ясность. 

О том, что это случилось с опозданием в 50 лет, ничуть не жалеет. "Кто знает, – говорит она, – что произошло бы с моим Алешей после войны, если бы органы узнали про его плен. Может, и посадили бы. Так что нечаянная конспирация пришлась кстати!"

Читайте самое интересное на главной странице сайта