Памятники: память, среда, пропаганда?

"Женщинам приличествует оплакивать, мужчинам — помнить". Со времен Тацита, изрекшего этот афоризм, отношение к памятникам много раз менялось. В советское время монументы были мощнейшим оружием пропаганды, в постсоветское — их старательно ломали. Каково же отношение к памятникам в современной России? Мнениями поделились собеседники "Правды.Ру".

Фото:

Такие мастера идеологической обработки, как большевики, чуть ли не с первых минут у власти занялись монументальной пропагандой. Идея монументальной пропаганды Ленина восходит к утопическому сочинению итальянского философа Томмазо Кампанеллы "Город Солнца".

Читайте также: Человек, озолотивший Елоховский собор

В беседе с Луначарским Ленин вспомнил то место в сочинении, где упоминается украшение стен города фресками, "которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений. Мне кажется, что это далеко не наивно и с известным изменением могло бы быть нами усвоено и осуществлено теперь же… Я назвал бы то, о чем я думаю, монументальной пропагандой". Как нынешние власти подходят к памятникам? Есть ли аналог плана монументальной пропаганды сейчас?

Сергей Владимирович Железняк, заместитель председателя комитета Государственной Думы по культуре:

"Я считаю, что слово "пропаганда" в данном случае не очень подходит. Тем более некорректно говорить о монументальной пропаганде. Речь должна идти о сохранении тех памятников, которые есть. Это наша история, и ее необходимо беречь. Необходимо всячески поддерживать творчество, чтобы творческие люди смогли себя реализовать. И, наконец, вопрос, связанный с системным подходом к развитию городских территорий, для того, чтобы можно было и создавать, и реализовывать целые комплексные решения — не только жилье и городскую инфраструктуру, но и новые объекты культуры и искусства. Чтобы нашим потомкам остались от предков не только красивые города, но чтобы они могли и украшать их".

Галина Ивановна Маланичева, председатель Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК):

"Сейчас не стоит вопрос о монументальной пропаганде. Даже слов таких нет. Однако сооружать памятники выдающимся деятелям культуры, науки и искусства или посвященные выдающимся событиям никто не перестал. Над ними работают известные скульпторы, архитекторы и художники. В плане популяризации этих объектов работа ведется. Конечно же, такого, как было в годы советской власти или в ленинское время, уже нет. Время меняется, и меняется политический подход к сооружению памятников. В советское время была так называемая садово-парковая скульптура — "Девушка с веслом" и все такое прочее. В наших городах тоже появляется все больше и больше такой скульптуры. В плане установки монументов стратегии нет. В столице, например, Мосгордума рассматривает заявления от общественных организаций, от государственных структур о необходимости установления того или иного памятника, но "сверху" никакой обязательный список для осуществления целей монументальной пропаганды больше не спускается. Я думаю, что это очень хорошо".

Михаил Иванович Москвин-Тарханов, председатель комиссии Государственной Думы по перспективному развитию и градостроительству:

— Такого плана нет и быть не может. Тогда была идеологическая машина. Помимо плана монументальной пропаганды существовал план воздействия на массы через киноискусство, через издательскую деятельность. Это был основной принцип существования государства, где создавалась репрессивная экономика, которая поддерживалась, с одной стороны, мощной идеологией, а с другой стороны — скрытыми, но эффективными репрессиями. А сейчас нет ни репрессий, ни идеологии, поэтому памятники ставятся тем, как это заведено во всем мире. Люди выходят с предложениями, эксперты их рассматривают. Появляются самые разные памятники, которые нужны тем или иным слоям населения и соответствуют застройке города, его культурному статусу.

— Что в первую очередь стоит на повестке дня — сохранение старых памятников или возведение новых?

— Этодвепараллельныезадачи.Памятники должны ремонтироваться. Например, реставрировались "Рабочий и Колхозница", Триумфальная арка, монумент героям Плевны. Ремонт памятников — это обязательная задача, а возведение новых памятников осуществляется по мере сил и средств, которые имеются либо у тех, кто хотел бы возвести их за свой счет, либо у городских властей, если город считает памятник значимым для себя, либо если памятник подарен городу иностранной державой или группой серьезных лиц.

— Каково, на ваш взгляд, отношение к памятникам в настоящее время? Отличается ли взгляд современного поколения молодых людей от высказанного в свое время Кампанеллой и Лениным?

— У старшего поколения было очень серьезное отношение к памятникам, страшные дискуссии по поводу каждого памятника. Особенно по поводу памятника Петру I. Или когда убрали в парк памятник Дзержинскому. Люди были ориентированы на то, что памятник — это нечто значимое. Когда я был в Бирмингеме, там на Викторианской площади стоял конный памятник какому-то генералу, а рядом была вкопана некая кривая, странная, похожая на ложку, штуковина метров восьми. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это вовсе не ложка, а женщина в юбке.

Это был памятник негритянским женщинам, которые работали на фабриках Бирмингема в эпоху рабства. И кого бы я ни спрашивал, не кажется ли им странным такое сочетание, люди лишь пожимали плечами. Они не знали, кто поставил этот памятник. "Как он вам?", — спрашивал я. — "Да никак". Молодежь совершенно спокойно относится к памятникам и рассматривает их просто как элемент городской среды, без всяких трепетных и тем более связанных с идеологией эмоций.

— Известно, что отношение европейцев к памятникам в корне отличается, например, от отношения к ним азиатов. Итальянцы бережно сохраняют подлинные руины Древнего Рима, а китайцы декорируют краской, сделанной по последним технологиям, домик Конфуция. Мы идем в русле европейской реставрации памятников прошлого или уже находимся в китайском тренде?

У нас не китайский тренд. У москвичей собственный взгляд на этот счет. Однажды один строитель мне сказал: "Вот снести бы все старые постройки в Москве!" "Дай вам волю, — ответил я ему. — Так вы оставите только Новодевичий монастырь и Кремль, а между ними будет все снесено!" А есть другой вариант, когда вокруг любого сарая, любого сооружения начинаются разговоры, что это все великое, которое нужно сохранить. И то, и другое — пример нецивилизованности.

Памятники — серьезные объекты, которые нужно охранять и реставрировать. В то же время рядовую застройку, по примеру американцев, не надо сносить. Мне в Американском центре культурного наследия сказали, что надо уметь отличать памятник от старого здания. Памятник — сохранить, а старый дом — снести. Я не считаю, что это правильно. В Чехии, Польше и в других странах Восточной Европы к этому подходят так: памятник, который можно отреставрировать, нужно бережно сохранить, памятник, который невозможно реставрировать, надо заново воссоздать.

Читайте также: "Истина познается… в мусоре"

Что касается рядовой застройки, то либо сохранить старый фасад, либо не нарушать эти линии застройки новоделами, которые выпадали бы из общей застройки и стояли бы посреди них, словно вставные зубы — как торчит у нас Калининский проспект. В этом случае возможно какое-то воссоздание объекта. Это у нас некоторые любят называть "муляжом". Но никакой это не муляж, а нормальный дом. Подходить к этому надо так, как подходят хорошие стоматологи, стараясь сохранить каждый зуб — но если зуб полностью разрушен, то на его место вживляют искусственный имплантант или бюгель. Ведь не вставляют клык кабана или зуб из прозрачного стекла! Вставляют нечто похожее. Тут должен быть такой подход.

Памятник надо бережно сохранять, а то, что утрачено, стараться воссоздать. Рядовую застройку стараться сделать так, чтобы она не подавляла и не искажала исторический облик улицы или площади. Мыслить масштабно: не отдельными домами, а целыми ансамблями, улицами, площадями, кварталами.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"