Белоруссия сохранила "человечного человека"

Перефразируя Библию, можно сказать, что легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем найти у западных интеллектуалов объективную оценку процессам, происходящим в Белоруссии, "последней диктатуре Европы". Однако такие суждения есть. И в этой связи интересна точка зрения Эдуарда Тинна, профессора Евроакадемии, доктора философских наук из Эстонии. Pravda.Ru публикует его выступление на прошедшем этим летом IX Белорусском международном медиафоруме.

Минск всегда был красивым городом. Я здесь 20 раз в советское время был. Но не видеть тех изменений, которые произошли в Белоруссии, это надо быть слепым. Какая чистота во всей Белоруссии. Благосостояние чувствуется. Чувствуется, что идет развитие, идет жизнь.

Западные фирмы из Белоруссии не уезжают. И это самое важное… Ну, хорошо, машины здесь среднего класса. Но нет "ярмарки тщеславия", как в Москве, где все кичатся своими дорогими авто. А у белорусов самое ценное, я вам скажу, это качество людей. Они это сохранили. Это люди интеллигентные, спокойные, доброжелательные. И я, как кантианец, могу вам сказать, что от белорусов веет доброй волей. Доброй волей ко всем людям. Это чувствуется.

Сегодня Белоруссия — в большей степени Европа, чем сама Европа. Мне нет смысла ни к кому подлизываться, но есть факты. Больше всего студентов. А как с трудоустройством? Посмотрите на Испанию. Страшно ведь подумать. Там половина населения не может трудоустроиться. Безработица. В Белоруссии нет никаких молодых бунтарей, эмигрантов, которые жгут машины, как в Париже или в Стокгольме.

В Европе есть регионы, где господствует джихад, где живут по средневековым законам. Так живут люди в Великобритании — и ничего с этим не могут поделать. Я не хочу рассказывать, что такое сексджихад. Это вообще ужас, когда мстят белым женщинам и девушкам… В Европе очень много неуверенности в завтрашнем дне.

Поэтому-то в Европе не случайно совсем другие силы победили на евровыборах. В Белоруссии этих проблем нет. Конечно, есть другие проблемы. Первая проблема, сама жгучая, — это все-таки тот факт, что прижимается оппозиция. Но с другой стороны, благодаря этому нет Майдана, нет крови, в партизанской стране нет фашизма. А это очень важно.

Что же касается оппозиции… Я выступал на телевидении, вокруг сидят такие же парни, как у нас в Эстонии или в Европе. Это та молодежь, которая считает, что самое важное — это свободное движение товаров, людей, услуг. Европа готова Турцию взять в Евросоюз, лишь бы торговцы могли иметь новый рынок. Забывают людей, забывают основные ценности, человека забывают, думая только о деньгах и торговле. В Белоруссии есть своя оппозиция, и это нормально, это хорошо.

Я чувствую, что в этой стране можно говорить все, что считаешь важным. Я выступал два года назад, когда были мероприятия в Беловежской пуще. И после этого давал интервью, целый час говорил, и потом оказалось все, что я говорил, это все было показано. Если мне кто-то будет говорить, что Белоруссия — страна, где пикнуть нельзя и у тебя все высказывания подвергаются цензуре, я никогда не поверю. На своем опыте я знаю, это не правда.

Белоруссия пошла своим путем. Сегодня мы видим, что капиталистический элемент усиливается в стране, но он усиливается на более здоровой основе. Без капиталистического элемента в современной жизни мы тоже жить не можем. Я помню, в 60-е годы, когда я был студентом в ГИТИСе, я мечтал о том, что надо брать то лучшее, что есть в социализме, надо брать то лучшее, что есть в капитализме, и тогда получится нормальная страна.

И честно говоря, может быть, это так и есть. Потому что капитализм борется, чтобы вокруг было больше свободы. Конечно, свобода нам нужна. Но, с другой стороны, социалистические идеалы говорят о том, чтобы была справедливость, и справедливость нам так же необходима. Белоруссия пошла путем не такой шоковой терапии, как это сделали в Эстонии или как это было в России.

В Белоруссии пошли своим спокойным путем. И, несомненно, в стране достигли результатов. В этом смысле этот эксперимент, белорусский эксперимент, эксперимент белорусского президента, крайне интересен.

И я не боюсь говорить о месте личности в истории. Еще совсем недавно я не хотел говорить на тему Батьки, то есть президента Лукашенко. Я помню, когда он пришел к власти, я сам думал, что выбрали председателя колхоза.

Посмотреть в Москве — там много разных интеллектуалов… Но здесь белорусский феномен. В Белоруссии хотели сохранить то лучшее, что было в социалистической модели, или то, что считали лучшим. Но, прежде всего, надо было сохранить социалистическую экономику.

А самое главное, что нужно было сохранить, — это нормального человека. Человечного человека. Белорусы очень боялись, что алчный человек все испортит. А вместе с капитализмом пришла ведь и алчность. Маркс еще говорил, что самая эффективная экономическая система — это капитализм.

Но алчность, разумеется, в капиталистической системе играет свою ключевую роль. И В Белоруссии сумели на начальном этапе сделать так, чтобы этого капитализма было бы меньше. Тем более, рядом был русский пример: капиталистическая революция, шоковая терапия, беспредел, олигархи, несправедливость. Алчность вмиг себя проявляет — хлопцы начинают убивать друг друга, и все это из-за денег. Белорусы всего этого не хотели. И поэтому страна пошла своим путем. Ой, как иронически и даже зло на Белоруссию смотрели со стороны Европы. Сколько издевались над этой страной, где последний диктатор в Европе живет. Европейцы вообще ко всему очень формально подходят. Они считают, что есть единые нормы для всего мира — и только. Европейцы очень формально рассматривают и политические, и экономические процессы. Переходить из Советского Союза в новую жизнь надо только по четким рецептам, так европейцы считают. Но все эти рецепты, как правило, не работали, не работали они и в России. А в Белоруссии не побоялись пойти своим путем. И многие теперь говорят о белорусском феномене…

Читайте также:

Посол Белоруссии: у каждого своя демократия

"Европа должна помнить, кто обеспечил ей мир"

Эдуард Тинн (ЕС): Западные СМИ — это вранье