Золотой век от хоббитов - переворот для хиппи

Толкиен писал "Властелина колец" никак не рассчитывая на то, что она станет бестселлером — но он стал. Эпопея об эльфах и королях, напоминающая древние легенды, пришлась по вкусу революционерам-хиппи. И правда, мир, воспеваемый Толкиеном, революционно отличается от привычной нам реальности и ее ценностей. Только революция эта — средневековая.

Фото:

И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять

Мф. 13:3

Труд Толкиена остается для читателя загадочным побуждением и живым парадоксом: книга "Властелин Колец" не претендовала на звание бестселлера, но стала самой читаемой. При этом она выступает против прогресса и враждебно настроена по отношению к массовой культуре и навязчивым технологиям. Сам внутренний мир и манеры оксфордского профессора решительно поворачиваются спиной к нашим ценностям, к нашему образу жизни, к самой его обстановке и убранству. Профессор может лишь презирать и отвергать их.

Однако был ли успех нашего великого посвященного непредсказуемым? Конечно же, нет — ведь наша субкультура увлечена монстрами, башнями-темницами, драконами, жестокими воителями и волшебными королевствами. Но в бизнесе всегда есть место для неудовлетворенности. Неудовлетворенность — вещь в этом мире неплохая, она имеет свои выгоды. И на этот товар есть свой купец — тот, что ищет параллельные миры в мире унифицированных технологий. Конечно, неудовлетворенность имела большую важность 50 лет назад — ведь, по сравнению с теми временами, сегодняшние хорошо откормленные массы остаются спокойными, они лишь довольствуются отрядами орков, уловками колдунов и сверхъестественными силами.

Да еще, кроме прочего, Толкиен предлагает подрывную, достаточно революционную по своей сути, модель — модель средневекового общества. Будучи британским католиком, консервативным монархистом и технофобом, иногда доходящим до граней анархии, он был близок идеям прерафаэлитов или таких мятежных писателей, как Х. Беллок и Честертон. Они тоже отвергают современный мир, индустриальную революцию и уничтожение природы.

Именно этот современный мир, а не мать-природа, спровоцировал разрушающие все на своем пути цунами. Поэтому Толкиен находит себе пристанище в тихом и уютном мире, полном волшебников и королей, полуросликов, драконов и, конечно, хорошего пива. Мир хоббитов предлагает нам воспоминание о том, кого Маркс называл "свободным английским крестьянином" — до того, как мир огораживания и "черных сатанинских мельниц" Вильяма Блейка искоренил этот прекрасный класс людей.

Это чудесная Старая Англия — Old England (именно так она воспевается в британском шедевре — опере "Король Артур" Генри Пёрселла, гениального композитора эпохи Реставрации), полная зелени, гоблинов, пинт и лугов. Таким образом, хоббит представляет собою идеал британского консервативного (как мы привыкли его называть) гражданина: что-то вроде смеси йомена с богемным тори. Толкиен, конечно, не признавал ни интерпретаций, ни аллегорических смыслов. И он имел полное право поступать так — ведь смысл его послания был вполне очевиден, не так ли?

Сам стиль Толкиена можно назвать, скорее, импульсивным или полемичным, особенно во вступлении к "Властелину Колец". Взгляните:

— Хоббиты — неприметный, но очень древний народец; раньше их было куда больше, чем нынче: они любят тишину и покой, тучную пашню и цветущие луга,

Пустить глубокие корни, заниматься стряпней, садоводством и оставаться скромным и ненавязчивым — вот в каких качествах заключалась душа Англии и, конечно, любой другой страны, чьи основы зиждились на сельском хозяйстве! Модель Толкиена содержит в себе многие элементы средневековой революции, разработанной Честертоном в его "Возвращении Дон Кихота" и Беллоком в его "Тропинке к Риму". Зная, что мы не в силах контролировать машину и что машина всегда будет контролировать нас (вспомните об автомобилях, компьютерах, телевидении), Толкиен отказывается от техники, подобно великому американскому мыслителю Дэвиду Мамфорду (ведь мир Саурона — это гигантская машина) или Даниэлю Бурстину. Вот что пишет наш автор:

— Умелые и сноровистые, хоббиты, однако, терпеть не могли — не могут и поныне — устройств сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы и прялки.

Кто же такие хоббиты? Раньше я думал, что они похожи на детей, теперь же полагаю, что это, скорее, тот народец, что раньше обитал в Британии, народ, похожий на все крестьянские народы Европы. Они стоят ближе к земле — вот почему они такие, какими были когда-то мы сами. Хоббит еще ближе стоит к русскому крестьянину, составлявшему когда-то "мир" — общину поселян.

Тут стоит вспомнить о декорациях и костюмах, взятых на вооружение Питером Джексоном для его "Властелина Колец" — во всем этом прослеживается явное вдохновение ли, заимствование из византийского, православного искусства, из русской живописи (Васнецов, конечно)! И пересмотрите шедевры советских "диснеев" — Александра Птушко или Александра Роу, который сам был наполовину ирландцем! Всадники Ристании скачут к нам из русских степей.

Хоббит — это человек, живущий в традиции — в фольклоре, присущем людям прошлого, избегающим современных людей:

— Издревле сторонились они людей — на их языке Громадин, — а теперь даже и на глаза им не показываются… Хоббиты привыкли исчезать мгновенно и бесшумно при виде незваной Громадины, да так наловчились, что людям это стало казаться волшебством.

Качества хоббитов неразрывно связаны с почвой, с землей. Толкиен ненавидел земные недра — это было для него словно копаться во внутренностях, зато он обожал земную поверхность. Припасть к земле — вот что нужно для защиты от современного безумия, против всякой деградации. Традиция, опыт и практика — секреты чудесного успеха в жизни:

— А хоббиты ни о каком волшебстве и понятия не имели: отроду мастера прятаться, [они водили тесную дружбу с самой землей] они — чуть что — скрывались из глаз, на удивление своим большим и неуклюжим соседям.

Средневековая революция, как она была описана у Беллока и Мамфорда и какой ее представляли позднее себе в мечтах хиппи, увлеченные в 60-х годах Фродо и хоббитами, включает присутствие фигуры короля (представленной в книге Толкиена Бродяжником), который должен возвратиться в свое королевство; кроме того, важна способность к самообороне и к организации народной милиции (позднее я вернусь к этому важному факту, проигнорированному в фильме), чтобы оказать сопротивление нападкам захватчиков; и мечта о золотом веке, который должен вернуться на землю перед наступлением конца времен. Именно все это и происходит после очистки Шира — хоббиты устраивают приход золотого века.

— Был 1420 год сказочно погожий: ласково светило солнце, мягко, вовремя и щедро струились дожди, а к тому же и воздух был медвяный, и на всем лежал тихий отсвет той красоты, какой в Средиземье, где лето лишь мельком блещет, никогда не бывало. Все дети, рожденные или зачатые в тот год — а в тот год что ни день зачинали или родили, — были крепыши и красавцы на подбор, и большей частью золотоволосые, среди хоббитов невидаль.

Читайте также: "Сорняки" и "цветы" российского кино

Этот чудесный 1420 год удивительно похож на Вергилиев Novus Ordo Saeclorum — новый порядок веков, который мы тоже должны будем прокомментировать и объяснить. Как нам известно, изолированная жизнь хоббитов не была чуждой всеобщей судьбе мира и была связана с самыми темными заговорами.

Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют.

Мф. 13:13

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"

Перевод Татьяны Бонналь