Оборотная сторона космодрома "Восточного"

В последнее время много написано и рассказано об арестах и затягивании сроков реализации проекта космодрома "Восточный". Но у темы космодрома "Восточного" есть и другие аспекты, не менее интересные. Об этом Pravda.Ru поговорила с независимым экспертом, членом-корреспондентом Российской академии космонавтики имени Циолковского Андреем Иониным.

Фото: Источник: фотоархив Pravda.Ru

— Андрей, с момента издания соответствующего указа президента России в 2007 году "Восточный" рассматривался не только как космодром, но и как центр высокотехнологичного развития Дальнего Востока. Как планировался этот проект? Как выбиралось для него место? Расскажите о масштабах "Восточного", которые изначально задумывались?

— История вся началась, на самом деле, в феврале 2007 года, когда президент Путин своим указом закрыл военный космодром под названием "Свободный". Он тогда был военным, принадлежал министерству обороны. Этот космодром существовал с середины девяностых годов, тогда были большие планы.

Первоначально, в начале девяностых, были большие проблемы на Байконуре, связанные в тот момент с не очень понятной ситуацией в Казахстане. Были сложные времена. И поэтому Россия задумалась о том, как выносить свои старты с Байконура в случае чего. И тогда запланировали создание космодрома "Свободный" на Дальнем Востоке, он на той же широте с Байконуром, чтобы можно было перевезти мощности.

Это был 1994 год где-то, денег на тот момент в стране не было, и дальше указа президента Ельцина о создании космодрома "Свободный" не пошло. После этого практически больше десяти лет космодром существовал ни шатко ни валко, потому что никаких инвестиций в него не вкладывалось, да и ситуация в Казахстане, как мы знаем, уже к середине 90-х годов значительно улучшилась, а потом уже в начале двухтысячных наши президенты Путин и Назарбаев подписали на пятьдесят лет долгосрочный договор по "Байконуру", и никаких сомнений, что "Байконур" будет жить, ни у кого уже не было. И связанная с политикой надобность в "Свободном" отпала.

Космодром существовал, существовал, а потом начались времена министра обороны Сердюкова, появились большие программы сокращений, и вот решили: "есть военные, около тысячи человек, на Дальнем Востоке, непонятно чем там занимаются, давайте их сократим". И космодром "Свободный" закрыли.

И был вечер, мы своей группой космических экспертов сидели, и пришли вице-губернатор Амурской области и мэр города Углегорск в очень в расстроенных чувствах. Они обошли многих людей — в правительстве, администрации, говорили: "Как же так, есть город, только что начали что-то строить, построили огромный спортивный комплекс, и тут это все закрывают, и людей надо вывозить. И не знаем, и некому нам помочь".

Это был конец февраля 2007 года. И мы говорим: "Давайте мы вам поможем. Давайте мы обоснуем, напишем, что на этом месте надо создать настоящий, большой космодром. Причем, не замену уже "Байконуру", как это планировалось изначально, а придумаем вам нечто новое". И вот мы стали думать, и на самом деле, на мой взгляд, мы придумали, только уже космодром здесь стал не целью, а средством.

Мы посмотрели ситуацию на Дальнем Востоке — люди уезжают, причем уезжают наиболее квалифицированные люди, потому что работы нет, регион деградирует, а рядом огромный растущий Китай, где на другом берегу Амура растут за несколько лет миллионные города. А здесь все население Дальнего Востока исчисляется несколькими миллионами человек. А сейчас мы закрываем космодром, и еще полторы-две тысячи людей, тоже практически большинство с высшим образованием, с Дальнего Востока увозим.

Мы тогда уже понимали, что России надо поворачиваться на Восток. А раз государство поворачивает на Восток, этот Восток надо развивать, в первую очередь с человеческого капитала, с производственных возможностей. С этой точки зрения космодром — это очень хороший механизм.

— Расскажите о вашем проекте подробнее.

— Мы не хотели строить космодром, как "Байконур", где был некий анклав посреди степи, город со стотысячным населением, в основном молодым. Все люди с очень высоким уровнем образования, а вокруг степь и такой не очень высокий, мягко говоря, уровень жизни.

Мы хотели открытый космодром, который бы стал центром развития окружающих территорий. Вокруг него должны появиться какие-то инновационные центры, мы хотели привлечь туда молодежь, которая бы развивала космические технологии, и такие технологии, которые можно было бы применить непосредственно на Дальнем Востоке. Мы хотели производство космической ракетной техники тоже переместить туда.

То есть, внешне это не выглядело бы так, что государство строит космодром, а на самом деле оно создавало бы точку высокотехнологичного развития всего Дальнего Востока. Это была первая идея. И вторая идея была в том, чтобы центр мировой космонавтики тоже переместился с Запада, с Атлантики, в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Потому что основные страны, которые сейчас развивают космос и с которыми нам интересно развивать, — это Китай, Южная Корея, Япония, у которых есть свои космические программы. У Китая, Японии — довольно большие. У Китая вообще, наверное, вторая программа в мире по космосу после Соединенных Штатов. Это было бы удобно для России, потому что, к сожалению, мы не во многих технологиях сейчас, мягко говоря, находимся на передовых мировых позициях, но в части космонавтики, особенно в части ракет, и пилотируемой космонавтики, мы действительно впереди.

— Были ли предложения привлекать бизнес к строительству "Восточного"?

— Мы понимали, что раз космодром является не целью, а средством, то и заказчиком должен являться не бизнес, потому что если отдать бизнесу проект, он действительно будет строить космодром, а все, что вокруг, его абсолютно не интересует.

Нас это не устраивало. В 2007 году была модная тема "госкорпорация", сейчас, может быть, она возвращается. И мы говорили "давайте создадим госкорпорацию, назовем ее как угодно, но по строительству космодрома "Восточный" по примеру Олимпстроя". На самом деле "Олимпстрой" же строил не только спортивные объекты. Он построил много чего для Сочи, и после этого Сочи превратился в круглогодичный, действительно мирового уровня спортивный курорт, для отдыха. А здесь все должно было развиваться вокруг высоких технологий.

— А чем было обусловлено решение сделать ответственным за строительство Роскосмос?

— Это было совсем неправильным решением — отдать проект Роскосмосу, которому, естественно, интересы Дальнего Востока вообще безразличны, безразлично производство на Дальнем Востоке, и которого интересуют только старты, ракеты и так далее. Которого мало интересуют сроки, потому что для него что в этом году, что в следующем все равно. Космические корпорации живут немножко в других временных категориях, а нам надо было делать срочно.

Но было принято решение Роскосмоса, в результате мы имеем то, что имеем. Естественно, Роскосмосу не нужно международное сотрудничество. Потом, что такое "международное сотрудничество"? Мы все прекрасно понимаем, что это максимальная транспарентность, в первую очередь, в части расходования средств.

— Но с другой стороны, это же и заработки для Роскосмоса, который примеряет на себя роль госкорпорации, да?

— Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Поэтому лучше пусть будут свои сто пятьдесят миллиардов в темном углу, чем даже триллион, но на свету. Поэтому Роскосмосу это все в руки отдали.

— С какими проблемами столкнулся проект "Восточного" при реализации Роскосмосом?

— Роскосмос, во-первых, года четыре делал проект. А у нас была идея делать в Углегорске на месте бывшего космодрома. Мы понимали, что такое космодром — это, в первую очередь, люди, а люди сейчас в Углегорске. На самом деле, рассматривалось порядка шести точек первоначально, где это нужно строить.

Но мотивы, почему именно в Углегорске, были именно такими: есть городок для пяти тысяч человек, где можно жить, там есть бывший военный городок, есть и госпиталь, и школы, и детские сады, хороший спортивный комплекс, и так далее. Там рядом проходит трасса Чита-Хабаровск, которую тогда уже построили. Там в пяти километрах Транссиб. На самом деле, очень хорошее место, идеальное, и природа там великолепна.

Но это досталось Роскосмосу. Роскосмос четыре года думал о проекте, менял свое мнение, какие ракеты там надо делать. Все строительство в результате началось с опозданием — не в 2007 году, как мы думали, а где-то в 2011. В результате люди уехали. А Роскосмосу-то какая разница, что люди уехали?

Во-вторых, ракету так и не выбрали, в результате дошли до того, что мы делаем не новую ракету, а старый "Союз", вытащили еще королёвскую ракету, по сути, после нескольких модернизаций.

— А от типа ракеты сильно зависит специфика космодрома? Это большое значение имеет для строительства?

— Нет, это имеет значение только в основном для стартового комплекса. Но раз мы делаем ракету "Союз", то ни о каком производстве на Дальнем Востоке Роскосмос сейчас речи не ведет. Ракеты также будут делаться в европейской части страны, и потом через всю страну поставляться на Дальний Восток — благо, железнодорожные дороги это позволяют. Конечно, никаких проектов развития окружающих территорий у Роскосмоса даже в планах нет, а раз люди его не очень интересуют, то речи уже не идет ни о каком современном городе, куда бы мы могли пригласить молодых инноваторов, которые бы развивали околокосмические технологии.

В результате мы просто вкладываем деньги в один еще космодром, которых в России два — один собственный в Плесецке, а второй арендуемый у Казахстана.

— Кроме того, проект затягивают, цена вопроса возрастает и время уходит. Обидно, да?

- Да, время очень много потеряем. Более того, в 2014 году, когда мы уже оказались совсем приперты к стенке, мы сказали "теперь мы поворачиваемся на Восток". А как бы ситуация выглядела, если бы этот поворот мы начали в 2007 году? Вот в этом проблема. Это, на самом деле, не просто потерянное время, года, а это огромные провалы и в экономике, и в нашем уровне жизни.

Читайте также: 

Аналитик: Космодром "Восточный" не разорвет канат дружбы между Россией и Казахстаном - "Байконур"

"Восточный" "Байконуру" не враг, а союзник

Задержаны главы компаний, не плативших зарплату рабочим космодрома Восточный

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала