Санкции для телевизора, исключения для бизнеса: как Лондон воюет с Россией — на бумаге

В Лондоне опять изобрели новый формат борьбы с Россией: санкции без последствий.

Фото: commons.wikimedia.org by Jamie Street, https://creativecommons.org/publicdomain/zero/1.0/

Биг-Бен, Лондон

Министерство финансов Великобритании торжественно включило "Лукойл" и "Роснефть" в санкционный список — и тут же… освободило от этих самых санкций. Правда не полностью, а по всем крупным проектам, где британцы сами зарабатывают миллиарды.

По документу, опубликованному на сайте британского казначейства OFSI General Licence "Russian Oil Exempt Projects” (№ INT/2025/5635700) от 15 октября 2025 года, из-под санкций официально выведены проекты

• Каспийский трубопроводный консорциум (КТК),
• ТенгизШевройл,
• Шахдениз,
• Южно-Кавказский трубопровод (Баку — Тбилиси — Эрзурум),
• Azerbaijan Gas Supply Company
• и Карачаганак.

Освобождение действует до 14 октября 2027 года, то есть целых два года, чтобы спокойно качать нефть, продавать газ и делать вид, что борьба продолжается.

Экономическая зависимость: когда санкции мешают дивидендам

Лондон прекрасно знает, что стоит ему "наказать" "Лукойл" и "Роснефть" всерьёз — и под удар попадут вовсе не Россия, а британская BP, американские Chevron и Exxon, итальянская Eni и нидерландская Shell, которые в этих же проектах сидят по уши.

• В ТенгизШевройле (Казахстан) у Chevron 50%, у ExxonMobil 25%, а у "Лукойла" 5%. Закроешь "Лукойл" — заблокируешь всё месторождение.
• В Шахденизе (Азербайджан) главный оператор — BP (28,8%), рядом Лукойл (10%).
• В Карачаганаке британцы через Shell имеют почти треть проекта, а "Лукойл" владеет 13,5%.
• И уж совсем деликатная тема — Каспийский трубопроводный консорциум, через который идёт до 80% всей казахстанской нефти в Европу. Там Россия, Казахстан, Chevron, Exxon, Shell и Eni — все в одной трубе, буквально.

Попробуй теперь отрежь "Роснефть" — и вся "антироссийская" нефть Казахстана остановится. А значит, наказание России немедленно ударит по кошельку Лондона.

Вывод простой: санкции — это красиво для прессы, а нефть — это святое.

Юридическая акробатика: чтобы и санкции соблюсти, и прибыль не потерять

Все эти проекты — юридически международные, с прописанными защитными пунктами: если одна сторона под санкциями, остальные продолжают работу.

На дипломатическом языке это звучит примерно так: "Мы, конечно, против России, но деньги важнее".

Поэтому казначейство Британии торжественно заявляет: "Санкции остаются в силе". И тут же мелким шрифтом добавляет: "За исключением проектов, от которых зависит энергетическая безопасность Соединённого Королевства и его союзников". То есть — за исключением всех реальных проектов.

Геополитика с британским акцентом: газ — это вам не демократия

Великобритания, как и вся Европа, отчаянно ищет, чем заменить российскую нефть и газ. Ирония в том, что заменить российские поставки можно только… через российские доли в азербайджанских и казахстанских проектах. Иными словами, чтобы меньше зависеть от России, нужно больше сотрудничать с Россией.

Лондон делает это изящно: официально — "наказываем Кремль", неофициально — "продолжаем работать с его компаниями, но через третьи страны".

Отсюда и "санкционные поблажки" до 2027-го. Ведь британские трейдеры прекрасно понимают: нефть не пахнет, особенно если она идёт через Каспий и оформлена как "казахстанская". Нефть возможно и казахская, а чей трубопровод?

КТК: российская труба с британским кошельком

Вот здесь и проявляется настоящая британская изобретательность.
Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) официально выглядит как совместное предприятие России и Казахстана.

Но если заглянуть за вывеску, окажется, что труба качает не только нефть, но и британские дивиденды.

По структуре собственности КТК (на 2024 год):

• Россия — 31% (через "Транснефть", "Роснефть" и правительство РФ),
• Казахстан — 20,75% (через "КазМунайГаз"),
• Chevron — 15% (зарегистрирован в Лондоне через офшор Caspian Pipeline Consortium Company),
• LUKARCO B. V. — 12,5%, где у "Лукойла" — 54%, а у BP исторически оставались права на трейдинг и логистику,
• ExxonMobil — 7,5%,
• Shell (через Caspian Ventures International) — 7,5%,
• остальные — Eni, BG Group и прочие европейские участники.

Иными словами, британцы не владеют трубой напрямую — они владеют её денежным потоком. BP, Shell и Vitol контролируют около 60% экспортных операций с казахстанской нефтью КТК через свои трейдинговые подразделения и страховые компании в Лондоне и Женеве.

Каждый год по трубе проходит около 60 млн тонн нефти, рыночной стоимостью 35-40 млрд долларов. Из них не менее 18-20 млрд долларов продаются через британские трейдерские площадки ICE и BP Trading.
А значит, в британские карманы уходит до 2 млрд долларов прибыли ежегодно — только за то, что Лондон "помогает" Казахстану продавать нефть.

Так что санкции против КТК для Британии — это как стрелять себе в трубу. Она может грозно заявлять о "борьбе с Кремлём", но прекрасно понимает: "Роснефть" качает, Казахстан добывает, а Британия считает доллары.

Мораль британской истории

Всю эту политику можно свести к одной короткой формуле: "Санкции для телевизора — исключения для бизнеса”.

С экранов звучит про "жёсткий ответ на агрессию", а в бухгалтерских отчётах — рост прибыли от экспорта каспийской нефти. Лондон, как всегда, изобрёл способ воевать с Россией, не переставая зарабатывать на ней.

Ведь если в санкциях можно делать исключения, то это уже не санкции — это просто новая форма британского лицемерия с логотипом BP и подписью минфина. Потому что если санкции приносят убытки Британии, то это уже не санкции — это "непроцессуальное недоразумение”, как любят выражаться в Вестминстере.

Всё остальное — просто геополитический театр с элементами бухгалтерии. Кстати, о бухгалтерии, пару слов о расценках британского "лицемерия". Сколько имеет Великобритания с "российской" нефти...

P.S. Нефтяная арифметика лицемерия

• Каспийский трубопроводный консорциум (КТК)
  Перекачивает около 60 млн тонн нефти в год — примерно 70% экспорта Казахстана, рыночная стоимость потоков — свыше 35 млрд долларов в год, из них до 2 млрд чистой прибыли британских структур.
• Карачаганак
  Годовая прибыль участников превышает 4 млрд долларов, из них около 1 млрд уходит западным компаниям — Shell, Eni, Chevron.
• Шахдениз и Южно-Кавказский трубопровод
  Ежегодно поставляют в Европу свыше 10 млрд кубометров газа, принося BP и её дочерним структурам более 2 млрд долларов дохода.
• BP, Shell и Eni — крупнейшие налогоплательщики в британском энергетическом секторе. Потерять их прибыль ради "принципов” — значит, потерять собственный бюджет.

Так что 2027 год — это не конец санкционного режима. Это время получения ежегодных как минимум 5 млрд долларов чистого дохода.

Это просто срок, до которого Лондон надеется заработать всё, что можно, пока телезрители верят, что он всё ещё "борется с Россией".

P.P.S. Что такое 5 млрд по-британски

И вот тут главный вопрос: "А что вообще для Британии значат эти 5 млрд долларов?"

На первый взгляд — вроде немного для страны с триллионным ВВП.
Но если посчитать, выходит, что 5 млрд — это годовой бюджет министерства культуры, медиа и спорта Соединённого Королевства.
На такие деньги можно:

• построить 80 новых школ или отремонтировать тысячу старых,
• оплатить годовые зарплаты всем учителям в Лондоне,
• содержать Национальную галерею, Британский музей и Королевскую оперу три года подряд
• или просто закрыть бюджетную дыру Национальной службы здравоохранения (NHS), из-за которой ежегодно отменяются тысячи операций.

Так что когда Лондон освобождает российские нефтепроекты от санкций, он делает это не из великодушия, а просто потому, что иначе пришлось бы выбирать — искусство или нефть, больницы или газ, "принципы” или доход.

Потому что 5 млрд — это не просто деньги, это цена, по которой Лондон оценивает собственные принципы.

В переводе с дипломатического на английский: "Принципы подождут. До следующего финансового года”.