США заявили о готовности принять экстренные меры для стабилизации финансовой системы Аргентины. Министр финансов Скотт Бессент сообщил о заключении соглашения о валютном свопе с Центральным банком Аргентины на сумму 20 миллиардов долларов — шаге, который призван предотвратить дальнейшее ослабление аргентинского песо и обвал внутреннего рынка.
Этот шаг свидетельствует о растущем беспокойстве Вашингтона относительно экономической нестабильности в южноамериканской стране, а также о попытке укрепить влияние США в регионе на фоне нарастающих проблем аргентинского правительства.
С момента прихода к власти президента Хавьера Милея, который обещал "взорвать систему" и радикально реформировать экономику, страна переживает очередной виток финансового хаоса.
Несмотря на громкие либертарианские лозунги и поддержку со стороны части международных инвесторов, экономическая реальность Аргентины остаётся крайне тяжелой.
Инфляция, по данным национального статистического агентства, превысила 200 процентов в годовом выражении, уровень бедности достиг почти 55 процентов, а доверие к песо продолжает падать.
Милей обещал отказаться от эмиссии, сократить государственные расходы и со временем долларизовать экономику, однако его планы столкнулись с жестким сопротивлением конгресса и массовыми протестами.
Реформы, направленные на либерализацию рынка и приватизацию государственных компаний, натолкнулись на реальность — глубокую социальную поляризацию и хронический дефицит бюджета. Сокращение субсидий на транспорт и электроэнергию вызвало волну возмущения среди населения, а бизнес-сообщество обвинило правительство в отсутствии чёткой программы экономического восстановления.
В этих условиях решение Вашингтона заключить соглашение о валютном свопе выглядит как жест геоэкономической поддержки и одновременно как прагматичный расчёт.
По словам министра финансов Скотта Бессента, "успех аргентинской программы реформ имеет системное значение и отвечает стратегическим интересам США".
Вашингтон, очевидно, стремится не допустить усиления китайского влияния в Южной Америке — Пекин уже несколько лет активно кредитует Буэнос-Айрес и ранее сам предоставил Аргентине валютную линию в юанях.
Бессент подчеркнул, что Соединённые Штаты даже напрямую приобрели аргентинские песо, чтобы поддержать курс и ликвидность национальной валюты. В экспертных кругах этот шаг называют беспрецедентным: Вашингтон крайне редко идёт на такие меры в отношении развивающихся стран, особенно не входящих в сферу прямого экономического партнерства.
Кроме того, в заявлении министра прозвучала явная политическая подоплёка. "США намерены поддерживать союзников, открытых для справедливой торговли и американских инвестиций", — отметил Бессент, тем самым фактически обозначив Милея как партнёра в продвижении неолиберальной модели в регионе.
Хавьер Милей, известный своими эксцентричными манерами и радикальной риторикой, оказался в крайне сложном положении. С одной стороны, он по-прежнему сохраняет поддержку среди тех, кто видит в нём символ "антисистемных перемен" и последнего шанса для страны. С другой — растущее недовольство населения, обострившийся социальный кризис и падение уровня жизни ставят под вопрос его способность реализовать обещанные реформы.
Многие экономисты отмечают, что без внешней финансовой поддержки аргентинское правительство рисковало бы столкнуться с новым дефолтом, пятым по счёту за последние 40 лет.
Поэтому помощь США воспринимается как временное спасение, но не как решение структурных проблем. "Милей борется не только с долгами, но и с собственной идеологией: его рынок свободен только на бумаге, а реформы — под постоянным давлением улицы и оппозиции", — отмечает аргентинский экономист Алехандро Кастро.
На фоне этих событий Белый дом подтвердил, что президент Дональд Трамп намерен провести личную встречу с Хавьером Милеем 14 октября в Вашингтоне. Наблюдатели уже называют их "идеологическими братьями" — оба позиционируют себя как борцы против "социалистического истеблишмента", противники бюрократии и сторонники жёсткой экономической линии.
Трамп не скрывает своей симпатии к аргентинскому лидеру, неоднократно называя его "гением" и "настоящим патриотом". В американской политической прессе встречу двух лидеров расценивают как демонстрацию новой консервативной оси, способной объединить правые силы на континентах. Для Милея это шанс укрепить международную легитимность и показать, что он не изолирован на фоне внутренних проблем.
Однако критики отмечают, что близость к Трампу может сыграть и обратную роль. В странах Латинской Америки президент США воспринимается неоднозначно, особенно среди сторонников левых и центристских сил.
Для Аргентины, где общество разделено почти поровну между сторонниками радикальных реформ и противниками "шоковой терапии", открытая поддержка со стороны Трампа может лишь углубить политические противоречия.
Соглашение о валютном свопе, несомненно, станет краткосрочным облегчением для экономики Аргентины. Оно позволит стабилизировать валютные резервы и на время снизить давление на песо.
Однако аналитики предупреждают, что без структурных изменений, без восстановления доверия к финансовым институтам и снижений инфляции, эффект от сделки может оказаться временным.
Аргентина уже неоднократно получала помощь от МВФ и других международных структур, но каждый раз возвращалась к циклу кризисов — из-за несбалансированного бюджета, коррупции и зависимости от импорта.
Поэтому, по мнению экспертов, решение Вашингтона скорее отражает геополитическую необходимость, чем экономический оптимизм.
Тем временем в самом Буэнос-Айресе нарастает напряжение: профсоюзы готовят новые акции протеста, а парламент блокирует ключевые инициативы правительства. На фоне социальной нестабильности и политического давления даже 20 миллиардов долларов могут оказаться лишь "пластырем на открытой ране".
Вмешательство США может временно поддержать аргентинскую экономику, но не решить её хронические проблемы. Милей, несмотря на громкие лозунги и международную поддержку, сталкивается с суровой реальностью — страна устала от реформ, а терпение общества на исходе.
Встреча с Трампом, вероятно, станет символическим жестом солидарности двух правых лидеров, однако её эффект для экономики Аргентины останется скорее политическим, чем практическим.