Будущее под давлением: как технологии меняют добычу трудной нефти

По мере истощения легкодоступных запасов нефти перед отраслью встает новая задача — разработка трудноизвлекаемых ресурсов. Сегодня они уже не альтернатива, а стратегическая основа дальнейшего развития нефтегазового сектора России. Однако освоение таких запасов требует не только серьезных вложений, но и применения передовых технологий. О том, какие решения сегодня работают на глубине и как они меняют подход к добыче, Pravda.Ru рассказал Яков Джалатян, эксперт в области гидродинамических испытаний скважин комплексами пластоиспытателей на кабеле.

Фото: Фото из личного архива Якова Джалатяна

Яков Джалатян, эксперт в области гидродинамических испытаний скважин комплексами пластоиспытателей на кабеле

— Яков, что сегодня что сегодня подразумевается под понятием "трудноизвлекаемые запасы"?

— В профессиональной среде под этим термином имеются ввиду запасы нефти и газа, которые невозможно разрабатывать с экономической эффективностью при текущих ценах на нефть и применения традиционных технологий. В России к ним относятся, например, баженовская свита в Западной Сибири, доманиковые отложения, ачимовские пласты и месторождения высоковязкой нефти, такие как в республике Коми. Это углеводородные системы с крайне низкой проницаемостью и сложной геологией.

— Насколько велика их доля в общем балансе запасов?

— По данным Минэнерго, около 60% из 29 миллиардов тонн разведанных запасов нефти в России относятся именно к категории трудноизвлекаемых запасов. Это говорит о том, что основные, легкодоступные ресурсы в значительной степени истощены — на месторождениях с традиционными ресурсами коэффициент извлечения в среднем около 30%. Поэтому для дальнейшего устойчивого развития отрасли без перехода к разработке трудноизвлекаемых запасов уже не обойтись.

— С чем приходится сталкиваться компаниям, которые берутся за освоение таких ресурсов?

— Есть три основных типа вызовов. Первый — геологический: мы имеем дело с крайне низкой пористостью и проницаемостью, то есть пласты плохо пропускают через себя накопленную нефть. Второй — технологический: традиционные методы бурения и добычи при разработке трудноизвлекаемых ресурсов попросту не работают. Поэтому применяется способ бурения горизонтальных скважин и проведения многостадийного гидроразрыва пласта (МГРП). И третий — экономический: затраты на освоение трудноизвлекаемых запасов значительно выше, чем при разработке традиционных ресурсов. Такие проекты требуют особенно точной проработки, чтобы быть рентабельными.

— Какие технологии помогают справляться с этими трудностями?

— Сегодня геофизика творит чудеса. Например, ядерно-магнитный каротаж — это как сделать МРТ скважине: мы получаем данные о том, сколько нефти действительно можно извлечь из пласта. Микроимиджеры дают изображение стенок скважины с точностью до миллиметров — незаменимая вещь при работе с тонкослоистыми отложениями, например, в ачимовке. Акустические методы позволяют оценить упругие свойства пород и грамотно спланировать гидроразрыв пласта. Все это — инструмент точной настройки стратегии разработки.

— Какую роль играют пластоиспытатели на кабеле?

— Современные пластоиспытатели это мини-лаборатории, которые опускаются в открытый ствол скважины и позволяют быстро понять: есть ли подвижная нефть, каковы её свойства, каковы перспективы разработки пласта. Обычное испытание одного пласта в обсаженной скважине занимает несколько недель. Кабельный пластоиспытатель позволяет сделать это за 3-4 дня. Особенно важно это при разведке на новых участках или при пилотной разработке месторождений, где нужно быстро принимать решения.

— Можете привести конкретные примеры, где это сработало?

— Да, буквально недавно мы провели испытание в одной из скважин на новом участке, и подтвердили наличие промышленной залежи нефти. Это позволило компании оперативно включить этот участок в разработку, задействовав уже существующую инфраструктуру на соседнем месторождении. Бывают, конечно, и обратные случаи — когда по всем предварительным данным предполагается наличие нефти, а в итоге пласт оказывается водонасыщенным. Но и это — важный результат, который позволяет не тратить ресурсы впустую и корректировать геологоразведочную программу.

— Эти технологии применимы только к новым участкам или и к зрелым месторождениям тоже?

— Наоборот, на зрелых месторождениях они зачастую даже более востребованы. Например, недавно мы проводили доразведку на выработанном месторождении в Западной Сибири. С помощью геофизических исследований выделили потенциально продуктивный маломощный пласт, испытали его — и получили приток нефти. Через несколько недель было проведено малотоннажное ГРП и начата промышленная добыча. Инфраструктура на месторождении уже была, скважины — тоже, нужно было только точечно понять, где осталась ранее не вовлечённая в разработку нефть. Это — классический пример эффективного применения новых технологий на зрелом фонде.

— Какой следующий шаг в развитии этих решений?

— Мы стоим на пороге новой технологической волны. В ближайшие 5-7 лет ключевыми направлениями станут: автономные и роботизированные комплексы для проведения геофизических исследований, пластоиспытатели с элементами искусственного интеллекта, а также нейросетевые алгоритмы, интерпретирующие данные в реальном времени. Всё это позволит сократить расходы на исследования на 30-40% и при этом повысить их точность и скорость принятия решений.

— Что вы хотели бы подчеркнуть в завершение?

— Без современных технологий геофизики и пластоиспытаний эффективно разрабатывать трудноизвлекаемые ресурсы невозможно. Это не лишние траты — это инвестиции в будущее. Те компании, которые понимают это сегодня, завтра будут иметь и разведанные запасы, и стабильную добычу, и уверенность в завтрашнем дне. Технология — это не опция, это основа конкурентоспособности.

В условиях энергетической трансформации и высокой волатильности рынков, вопрос разработки трудноизвлекаемых запасов — это уже не просто отраслевая задача, а элемент национальной устойчивости. Пока одни только планируют, другие уже эффективно добывают. И преимущество будет у тех, кто не боится заглянуть глубже — в буквальном и технологическом смысле.