Кризис капитализма везде, кроме Африки

Сокращение персонала идет по всему миру. Скоро очередная волна прокатится по России. Одна из причин этого — роботизация производства. Но главная причина — общий кризис капитализма.

Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал экономист, историк, директор Института изучения национальных кризисов Николай Сорокин.

Читайте начало интервью:

Глобальная финансовая система себя исчерпала

Финансисты должны уйти из мировой экономики

"Нет у революции конца…" Мы живем в эпоху отката

Ущерб от приватизаторов сравним с потерями в ВОВ

Китайская экспансия Дальнего Востока — выдумки Запада

— Николай, российская экономика сегодня уже находится в таком состоянии, что компании в ближайшее время будут вынуждены сокращать персонал. Уже появилась информация, что теперь это сделает каждая вторая компания в стране. Это все-таки связано с плачевным состоянием экономики или естественное следствие роста эффективности, производительности? Как вы считаете?

— Тут много факторов. Да, роботизация и сокращение персонала идет по всему миру. Это не только у нас. Но главная причина всего этого сокращения — общий кризис капитализма. Мы от "большого" ума в начале 90-х годов сделали все, чтобы интегрироваться в единую мировую капиталистическую систему. Слава Богу, не до конца. Благодаря Путину до этого не дошло. Но все-таки частично мы интегрировались.

Поэтому извините, ребята, мы живем в тех же самых условиях, в которых живут и большинство периферийных капиталистических стран от Бангладеш до Японии. Кстати, в Японии за 20 лет рост производства — 0. Стагнация, дефляция. Это, правда, им американцы организовали искусственно, потому что они очень испугались в свое время экспансии Японии на американский рынок.

Но дело не в этом. Все равно есть общий кризис капитализма. Рост, скажем, в США реально рисуется статистическими службами. Небольшой показывают — на 2-2,5 процента. И то он рисованный. А если не рисованный, то он достигается за счет виртуальных финансов — искусственных надутых пузырей.

Никакого реального роста нет уже давно. А промышленное производство — реальный сектор — падает. И везде — то же самое… Про Великобританию я вообще молчу. Там уже нет, кроме нескольких предприятий, никакого реального промышленного сектора. В Шотландии немножко есть, потому что там нефть добывают.

— Но тем не менее ведь Лондон — финансовая столица.

— Я и говорю, финансисты — да, везде одни финансисты с дутыми финансами. Но это фиктивный капитал. Фиктивный. Это ни о чем. Торговля мечтами.

— Но сейчас мечту о производстве без кредитов, без денег невозможно осуществить, никакие большие бизнесы, большие проекты выстроить.

— И никогда не было возможно.

— Всегда нужны деньги для того, чтобы что-то построить. Без инвестиций это невозможно.

— Да, но это же не повод, не причина для того, чтобы делать деньги единственным источником экономического роста, правда? Да, без денег тяжело работать. Но это не значит, что только деньги являются мерилом всех ценностей, во-первых, и, во-вторых, источником любого экономического роста. Нет. Источником экономического роста являются люди, а не деньги вообще-то.

— В Африке много людей. Хотя там сейчас как раз идет экономический рост.

— Да, в Африке мощнейшая зона экономического роста.

— Кстати, прошел Первый саммит "Россия — Африка"…

— Да, об этом много говорили. И там во многих странах идет как раз реальный стремительный экономический рост.

— Приехали практически все руководители африканских государств.

— Там кроме трех-четырех, что ли. Советский Союз таких мероприятий не проводил.

— Советский Союз активно помогал, а потом активно прощал долги.

— Это уже было принято в горбачевское время — прощение долгов.

— При Брежневе тоже прекрасно все прощали.

— Нет, прощали при Брежневе по-другому. При Брежневе реструктуризировали долг. Это разные вещи. Говорили, что, раз у вас денег нет, вы не можете вернуть, то давайте тогда сделаем так: здесь будет построено что-то наше или здесь будет создана наша база. Или, например, ваши сельхозпродукты пойдут в счет долга.

Я просто знаю, как это было. По Эфиопии я это знаю очень хорошо. Я связан с Эфиопией многие годы. Я там вырос. Поэтому прекрасно знаю, что находились решения. При Горбачеве стали списывать… Просто Франция простила. И мы вслед за ней простили.

Но как простила Франция? Она списала 40 миллиардов, но Франция же находится в рамках Федеральной резервной системы США. Им на эти 40 миллиардов можно было выпустить франки. Тогда евро не было еще. Потому что просто так ФРС не давала имитировать национальные европейские валюты. А в рамках этих договоренностей можно было заниматься имитированием. Для них это было не просто прощение долгов. Для них в этом была колоссальная выгода: они могли напечатать эти деньги и использовать в целях развития внутренней экономики.

— Что же мы этого не сделали?

— Потому что у нас сидели вредители, понимаете? На протяжении как минимум 15 лет — с 1985-го по 2000 год — вредители везде сидели. Эти люди максимум о чем думали, — о своем кармане. И то не всегда, кстати, а в лучшем случае.

Потому что, вообще-то, думали исключительно о том, каким образом ликвидировать ту или иную отрасль отечественной экономики. Именно так и думали, именно в этих категориях. Это действительно так, а не преувеличение какое-то.

Читайте продолжение интервью:

Россия — Африка: вспомним советский опыт

Лживая наука статистика, или Как уйти из капитализма