Россия и Белоруссия, в отличие от ЕС, "не заметают проблемы под ковер"

Союзное государство Россия — Белоруссия существует, хотя больше на бумаге. Какие совместные проекты сейчас обсуждаются? Станет ли Белоруссия экспортировать электроэнергию? Станет ли транспортным хабом Европы? И сумеет ли Россия за вложенные в Белоруссию деньги получить финансово-экономический и политический профит?

Об этом "Правде.Ру" рассказал президент Ассоциации прибалтийских исследований, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Николай Межевич.

Читайте начало интервью:

Фундамент союза Россия — Белоруссия: общие транспорт и энергетика

— Николай Маратович, практически вся транспортная и энергетическая инфраструктура Белоруссии строится в основном на российские деньги?

— По атомному проекту 90 процентов средств — российские. Но надо отметить, что они не вынуты и отданы просто так. Это кредит. Да, это кредит с низкой процентной ставкой. Да, этот кредит будет возвращаться в течение очень долгого времени. Мы всегда должны добиваться хозрасчета, рентабельности при реализации стратегических проектов. А ведь это как раз стратегический проект для Союзного государства.

Здесь, безусловно, высокими нормами прибыли можно пожертвовать, в том числе исходя из того, что энергетическая инфраструктура свяжет нас не на год, не на три, а на многие-многие десятилетия и, если угодно, избавить нас от сиюминутной политической конъюнктуры, быстрых смен, личностных факторов. А ведь это тоже факт.

— На конференции "Транспортная и энергетическая инфраструктура Союзного государства: практики и вызовы 2019 года", видимо, обсуждалось не только сложившееся положение, но и перспективы, возможности развития? Сейчас нас ждет налоговый маневр в нефтяной промышленности, отменят экспортные пошлины. Белоруссия будет терять на этом около 300 миллионов долларов в год. Кроме того, мы закрепили им реэкспортировать их продукты переработки. Как белорусы смотрят на это?

— В кулуарах подобные вещи, естественно, обсуждались, но наша главная задача была атомная энергетика и транспорт. Подчеркиваю, здесь есть серьезные вопросы. Мы обсуждали, например, будущий энергобаланс Республики Беларусь, как будет происходить уход от газа. Ведь атомная энергетика развивается для ухода от газа, в том числе для борьбы с выбросами углекислого газа, уменьшение расхода природного газа.

Значит, Россия будет меньше продавать в определенной перспективе газа в Республику Беларусь, но получается, что общим проектом мы будем обеспечивать республику атомной энергией. Но как будут тратить ее? Какие предприятия возникнут? Как увеличится или уменьшится энергозависимость сельского хозяйства?… Ведь классическое сельское хозяйство — это в энергетическом плане лучина. А сегодня сельское хозяйство потребляет электроэнергии иной раз больше, чем промышленность.

Мы делимся информацией, обмениваемся соображениями по будущему энергобалансу двух стран. Естественно, учитываем потребности наших соседей. Это тоже очень важно. Что будет происходить в Литве? Что будет делать Украина, где пытаются в наши атомные станции вставлять американские топливные сборки Westinghouse? Фактор Польши очень серьезен. Поляки 30 лет говорят о том, что они будут строить атомные станции, но ничего не происходит. А страна развивается. Это факт.

Значит, вероятно, они будут покупать электроэнергию в Белоруссии. Конечно, основная проблема, которую мы обсуждали: кто будет покупать белорусскую электроэнергию. Это очень значимая вещь. И поверьте, это значимо не только для Минска. Это для нас имеет большое значение, ибо если Белоруссия будет продавать электроэнергию, она будет быстрее рассчитываться с нами по кредитам.

— Хотелось бы также услышать вашу точку зрения на перспективы Союзного государства. Когда создавался Европейский союз, то там все делалось параллельно. Экономические связи налаживались параллельно с политической надстройкой. Сразу предполагалось, что будет Еврокомиссия, Европарламент и т. д. Как, по вашему мнению, должна развиваться наша евразийская интеграция?

— На самом деле, когда из Европейского общества угля и стали формировалось Европейское экономическое сообщество, а потом из сообщества — Европейский союз, были огромные скандалы, выяснения отношений, ругань, драки и т. д. и т. п. И сегодня, например, когда мы говорим о регулировании, предположим, в нефтехимии, также германские заводы выступают против французских, французские против бельгийских, там идет постоянно тяжелая конкурентная борьба.

Но что интересно, во-первых, наши европейские коллеги очень аккуратно и грамотно заметают этот мусор под ковер. Ну высший класс, профессионалы, да. Поэтому нам со стороны иной раз кажется, что у них и проблем-то в этом нет, только помогают друг другу. А на самом деле в европейской экономике проблем огромное количество.

В согласовании экономических интересов проблем ни в сказке сказать, ни пером описать. Конечно, нам надо учитывать риски. Конечно, мы должны быть уверены: если мы вкладываем деньги в нашего друга, соседа, партнера, мы должны быть уверены в том, что этот партнер не уйдет с нашими деньгами куда-то в другое место.

И у нас есть соглашение по мерам доверия. На самом деле все эти механизмы и инструменты работают. Александр Григорьевич иногда ездит на такие мероприятия, где нет Владимира Владимировича. И наоборот. Я думаю, что то, что записано в договоре о создании Союзного государства, все записано правильно. Там написано, например, "координация внешней политики", но не единая внешняя политика. И все это работает.

Смотрите видеоинтервью полностью: Россия-Белоруссия: а есть ли фундамент у Союза?