Госрегулирование не должно быть теневым

Экономические прогнозы уже стали притчей во языцех. Прогнозы, предоставляемые различными структурами, порой диаметрально противоположны. Вот, например, прогноз по России на 2016 год: оптимистичный — плюс 2 процента, пессимистичный — минус 5 процентов, а примерно посередине — стагнация. О прогнозах Pravda.Ru рассказал экономист Александр Бузгалин.

Фото: Источник: фотоархив Pravda. Ru

— Александр, у нас есть федеральный закон "О стратегическом планировании в Российской Федерации". Что такое российский экономический прогноз? Вообще сейчас везде уйма всяких прогнозов. Насколько они реальны? Или большая часть из них носит декларативно-декоративный характер? И чем прогноз отличается от плана?

— Действительно, с этим большая проблема, потому что в стране делается очень много разных прогнозов. Прогноз это то, что мы предугадываем, то есть мы думаем, что стихийное и спонтанное развитие экономики, преимущество рыночной, скорее всего, в следующем периоде будет происходить таким-то образом. Или будут так-то развиваться технологические процессы или социальные отношения и так далее. Это прогноз.

Мы ничего не кому не приказываем, мы ничто никак не регулируем, мы просто гадаем. Гадаем при помощи хорошего математического аппарата и научных методик, но в целом это предположение.

План — это нечто большее. Хотя план и прогноз сейчас часто путают, терминология не устоявшаяся. С одной стороны, ей не одна сотня лет, а с другой стороны, как ни странно терминами пользуются по-разному. План полагает, что мы задаем некоторые цели, достаточно жесткие и затем под них выбираем средства достижения. Этими средствами могут быть инвестиции, изменения налогов, кредиты и многое другое.

Это очень важно, очень интересно, но очень слабо развито в России. Хотя в других странах это довольно активный механизм.

Прогноз — это начало. Их очень много разных строят. Прогнозы для России делают и различные агентства за рубежом. Их делает и Мировой банк. В общем, кто только не делает прогнозов. Для прогноза обычно берется определенная закономерность развития. Но неожиданности происходят всегда. Вот подкрался такой феномен, как мировой экономический кризис, про который большинство прогнозистов ничего не говорили. А вот я могу похвастаться: мы с Андреем Ивановичем Колгановым в книге "Глобальный капитал" в 2004 году написали, что очень даже вероятен мировой финансовый экономический кризис.

В результате прогноз почти всегда оказывается в той или иной мере неточным. Еще один важный аспект — на тех, кто делает прогноз, всегда немного влияет их идеология, их позиция. Они стараются быть объективными, но именно стараются. И почти наверняка получается, что кто работает на правительство Российской Федерации бывают более оптимистичны, чем те, кто работает на правительство Соединенных Штатов Америки, когда строят прогнозы о России.

Недавно шли большие дебаты относительно перспектив российской экономики. Целый ряд экспертов, в том числе работающих в очень крупных банках, хороших профессионалов, говорят о том, что скорее всего будут отрицательные темпы экономической динамики, то есть спад несколько процентов, в лучшем случае — 0. В тоже время ряд мировых агентств говорит, что все будет хорошо, даже сулят нам плюс 2 процента. Но я им не верю.

Для России прогнозы на 2016 год: самый оптимистичный — плюс 2 процента, самый пессимистичный — минус 5 процентов. Примерно посередине — стагнация. И скорее всего это будет правдой.

На мой взгляд, это скорее всего будет ноль или чуть меньше — маленький спад. Можно что-то сделать по-другому? — Можно. Для того, чтобы прогнозы сбывались и мы вышли на траекторию роста, можно и нужно вводить в рыночной экономике систему регулирования и частичного планирования в некоторых сферах.

— Ведь Россию и так часто обвиняют в зарегулированности.

— Может быть госкапитализм при отсутствии планирования. У нас есть формальная свободная рыночная экономика с не очень высокой долей государства, во всяком случае меньше, чем в большинстве стран Западной Европы. Почти как в США. В этом смысле формально — мы вроде как либеральны.

Но при этом у нас существует огромный и очень сильный пласт отношений теневого государственного регулирования.

Вот считайте, что я произношу научное открытие. — Теневое государственное регулирование. О нем мало говорится, но все знают, что оно присутствует у нас много-много лет, еще со времен Иосифа Виссарионовича. Когда начальник берет трубку и говорит, Вася, ты должен сделать то-то и то-то. В рыночной экономике ни губернатор, ни мэр, ни президент, ни премьер-министр так сделать не может.

А у нас все время звонят. У нас губернатор может сказать: ребята, вы должны выйти на коммунистический субботник 22 апреля в честь дня рождения Владимира Ильича Ленина, если он бывший "красный директор". И все частные бизнесмены со своими наемными работниками выйдут и будут чистить улицу. Это не регулирование, не план и не рынок, это волюнтаризм, который может работать во благо, но в большинстве случае он работает во вред.

Вот это теневое государственное регулирование, которое у нас в стране есть. Это касается, к сожалению, даже высших эшелонов власти. Вот в декабре были страшные скачки валюты, наш президент проговорился на конференции: я тут сделал несколько звонков некоторым коллегам. Когда в Пикалево, много лет назад, люди перекрыли дороги и вышли на улицы, потому что они голодали из-за невыплаты заработной платы, вопрос решал не суд. Разруливал опять президент. Хотя по идее суд должен был посадить хозяев.

Нужны серьезные программы и соблюдение закона. А теневое государственное регулирование обязательно надо убрать. Нужно спокойно работать по правилам государственного регулирования и свободного рынка.

Читайте также:

Минэкономразвития: Продукты могут оказаться дешевле прогноза на 2015 год

МЭР — министерство без портфеля и рычагов?

Сенатор: С законопроектом "О рейтинговых агентствах" важно не перегнуть палку

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев

Беседовала