Хэппенинга не получилось

«Это» стояло на набережной Свияги перед госуниверситетом. Хотелось подойти ближе, полюбопытствовать — что «это»: какая-то скульптура, или промышленная конструкция, или что-то еще? Оказывается, называлось «это» «Черное солнце», или «Железное солнце», кому как нравится. Как оно называется сейчас, после сожжения? Наверное — груда металлолома.

Пионерский костёр под «отмороженную» музыку

На акцию «Новое железное измерение» собралось около ста человек. По-видимому, потусоваться пришли самые стойкие студенты, надеявшиеся на дискотеку, да журналисты, работа у них такая. Мало того, что акцию перенесли с утра на восемь вечера, так еще битый час пришлось топтаться на набережной в ожидании «полного затемнения» для какого-то пионерского суперкостра.

Целый час на поле грохотала музыка в стиле мертвоотмороженного хауса. «Черное солнце» то одиноко стояло в полной темноте, то вдруг озарялось светом диапроектора. Тогда на лоскутах ткани, которые висели на железной конструкции и, по-видимому, были ее составляющей, невнятно просвечивали геометрические фигуры. Зрители должны были, по задумке авторов, наблюдая за этим, «думать о высоком и искать ассоциации». Не думалось абсолютно. Хотелось тишины, так как музыка и визгливый смех, раздававшиеся из колонок, просто оглушали присутствующих.

Единственное, что гармонировало с происходящим, — это проезжающие по мосту трамваи с голубовато-светящимися окнами.

В девять вечера все-таки началась «огневая инсталляция». Горело «солнце», сооруженное из стальных труб, колесиков и груды металлолома, минут десять. Теперь скульптура останется стоять на набережной Свияги. Пока не заржавеет. Тогда все это отвезут во «Вторчермет», откуда, собственно, и привезли.

Язык искусства — язык универсальный?

Возможно, Ульяновск еще не дорос до того, чтобы понимать арт-нуово. Никто из посетивших акцию так ничего и не понял. Может быть, нам просто подсунули лажу? В любом случае хэппенинга не получилось, а единственное, что соответствовало фестивалю «Ульяновск — культурная столица Поволжья», — визитка акции. Поэтому «Новое железное измерение» можно с уверенностью назвать первой неудачей фестиваля.

Члены студенческого художественного объединения города Веймера (Андреас Бартельке, Штефан фон Трешков и Георг Дюмляйн) надеялись, что покажут жителям Ульяновска новый вид искусства. Ведь язык искусства универсален, и понять перформанс, устроенный ими, должен был каждый.

— Вы уверены, что привезли в Ульяновск что-то новое?

— Понимаете, если следовать концепции Ницше, то в мире вообще нет ничего нового...

Пожалуй, Ницше был прав. У нас это не ново — на территории промзоны в новом городе груды металлолома, подобные представленной немцами, разбросаны на каждом шагу. Не такое ли «искусство» имели в виду организаторы акции, говоря о решении эстетических проблем города, о создании привлекательного облика современных городов? Да, теперь у нас появилась еще одна груда железа, правда, с довольно симпатичным названием.

Может быть, подобный метод утилизации металлических отходов и нетрадиционен, но особой эстетики, поверьте, в этом нет...

Ирина Махортова

Ульяновск