Анатолий Баранов: избранные места из переписки с Лужковым

Депутат Московской думы Николай Московченко продолжает совершенствоваться в эпистолярном жанре. Не отстает от него и любимый адресат, мэр столицы Юрий Лужков. Словно Абеляр и Элоиза, Вольтер и Екатерина Великая, Иоанн Грозный и кн.Курбский, пишут два замечательных писателя, в назидание нам и на радость друг другу.

Ибо чем, как ни назиданием и склонностью к дидактизму объяснить следующий запрос Николая Московченко мэру Лужкову, вдобавок продублированный копией прокурору города М.А.Авдюкову?

"Уважаемый Юрий Михайлович!

Прошу сообщить привлекались ли к уголовной ответственности (когда, где, по какой статье Уголовного Кодекса, осуждались ли и на какой срок) следующие должностные лица Правительства Москвы: первый заместитель руководителя Строительного комплекса -руководитель Департамента внебюджетной политики строительства города Москвы Краснянский Леонид Наумович; бывший первый заместитель руководителя Строительного комплекса -начальник Координационно-аналитического управления Штернфельд Владимир Давидович.

Депутат Московской городской Думы по 03 округу Н.М.Московченко."

Ведь всякому, и даже убогому ясно, что столь уважаемые и высокопоставленные люди не могут быть подозреваемы в делах мелких, достойных разве какого писаря из районной управы.

Однако уже прокурор Москвы достопочтенный господин Авдюков, поручив ответить депутату кому-то из подчиненных третьего класса, не стал однозначно отвергать наветы и подозрения, коим подверглись в депутатском запросе двое уважаемых горожан, а ответил уклончиво: мол, в памяти таких дел мы вовсе не держим, а архивы наши обширны и за долгие годы пришли в неразборчивое состояние. Отчего если не назвать год и дело, по которому могли привлекаться достойные горожане, прокуратура ничего определенного ответить не сможет.

Пытливому разуму, конечно, должно быть понятно, что на самом-то деле все архивы прокуратуры содержатся в идеальном порядке и любая необходимая информация немедленно обнаруживается и поступает куда следует. И сия туманность ответа служит лишь воспитанию общественной нравственности, образец которой вскоре продемонстрировал лично мэр столицы Юрий Михайлович Лужков в своем ответе Николаю Михайловичу Московченко: "Законом города Москвы "О государственной службе города Москвы" и федеральным законодательством не предусмотрен сбор сведений о привлечении к уголовной ответственности или судимости граждан, поступающих на государственную службу.

Согласно статьи 11 Федерального закона "Об информации, информатизации и защите информации", данные сведения отнесены к категории конфиденциальной информации, распространение которой возможно только с согласия физического лица, либо на основании судебного решения."

Скажите, что было бы пользы для общественной нравственности, если бы мэр просто ответил депутату, что нет, мол, не привлекались? Разве что один отдельно взятый депутат устыдился бы собственной подозрительности в отношении почтенных граждан, самим своим положением в обществе защищенных от подозрений.

Теперь же весь город, отцом и хранителем коего справедливо считается Юрий Михайлович Лужков, увидал пример высокого нравственного содержания: не только не подозреваем, но и от подозрений отказываемся!

То есть при поступлении на государственную службу в Москве у кандидатов если и спрашивают о прежних грехах, то в такой примерно форме: "А не желаете ли поделиться информацией о прежних судимостях?" И если гражданин не желает, то никто дальше и не интересуется.

И ответив депутату, что господа Краснянский и Штернфельд не судимы и не судимы будут, Лужков подтвердил бы косвенно, что собирал эту информацию и тем самым нарушал статью 11 Федерального закона. А подумать о нем такое немыслимо даже в кошмарном сне, ибо если и есть где пример абсолюного и непогрешимого следования Закону, то этим примером по самой своей должности является именно Юрий Михайлович Лужков.

Собственно, ненужным становится и вопрос об архивах прокуратуры, ибо что лучше для соблюдения нормы закона "Об информации", чем ликвидация самого источника соблазна?

Каков же вывод из этого урока высокой нравственности?

А и нам не следует даже думать о том, что столь высокопоставленные господа могли в прошлом быть обычными уголовниками.