Кудеяровы погреба

…Переправившись по парому на левый берег Дона, мы с бабушкой углублялись в заросли тальника за ежевикой. Сизая, словно туманом подёрнутая, ягода манила все дальше и дальше, а баба Катя, на ходу обрывая синие шарики, ведала мне легенды Дона.

— Вот там, за лесом, ближе к Гороховке, начинаются Красные пески. Говорят, что так их прозвали из-за пролитой крови купеческой. Будто бы Кудеяр тут разбойничал, грабил проплывавших мимо купцов, а товары раздавал бедным людям. А ещё бают, что вон те меловые подгорья на правой стороне назывались Кудеяровыми погребами. Будто бы где-то в них спрятаны несметные сокровища разбойного атамана…

— А кто он был, бабушка, этот Кудеяр? — допытывался я, глядя на белые бугры и забывая про ежевику.

— Царских кровей человеком он был, только отвергнутый и гонимый своим единокровным братом Иваном Грозным до боярами. Вот и стал он мстить богачам за их прегрешения, а потом и Москву-столицу спалил огнем праведным, где на троне сидел его грозный братец.

Повзрослев, я не забыл бабушкины рассказы и стал доискиваться, что это была за личность в нашей русской истории и была ли она на самом деле. И многие источники утверждают, что Кудеяр мог быть сыном великого князя московского Василия III, ставшего царем в 1505 году. Из-за неспособности родить наследника, он развелся со своей женой Соломонией Сабуровой и тут же женился на Елене Глинской.

Далее читаем у Николая Карамзина: «Чтобы обмануть закон и совесть, предложили Соломонии добровольно отказаться от мира: она не хотела. Тогда употребили насилие, вывели её из дворца, постригли в Рождественском девичьем монастыре, увезли в Суздаль и там, в женской обители, заключили. Уверяют, что несчастная противилась совершению беззаконного обряда и что сановник великокняжеский Иван Шигона угрожал ей не только словами, но и побоями, действуя именем государя; что она залилась слезами и, надевая ризу инокини торжественно сказала: «Бог видит и отомстит моему гонителю!» Не умолчим здесь о предании любопытном, хотя и недостоверном: носился слух, что Соломония к ужасу и бесполезному раскаянию великого князя оказалась после беременной, родила сына, дала ему имя Георгий, тайно воспитывала его и не хотела никому показывать, говоря: «В своё время он явится в могуществе и славе».

Народная молва утверждает, что сын этот, нареченный Юрием, и есть легендарный Кудеяр.

Карамзина дополняет в своих «Исторических хрониках» русский мыслитель Николай Костомаров, сообщая о том, что ребёнка у Соломонии отняли и отдали на воспитание в одну из рязанских деревень. При набеге крымских татар его взяли в плен, увезли в свое ханство, откуда мальчика в возрасте 10-11 лет освободили черкасские казаки князя Дмитрия Вишневецкого. Мальчик знал свое имя — Юрий, а Кудеяром его нарекли по имени татарского аула, в котором он рос. Пленный татарин рассказал, что он младенцем взят из Московии и что на шее у него есть православный крестик с какой-то непонятной надписью. Казаки пытались разобрать, что там написано, но не смогли: слова полустёрлись, были неразборчивы.

…Много обид и горя перенёс Кудеяр от своего единокровного брательника Ивана Грозного, пока не осознал, что надо собирать таких же обиженных и идти против царя. Для того и собрал он свою буйную ватагу удальцов, коих всегда было с избытком в наших вольных приграничных степях.

Первым делом Кудеяр занялся устройством жилищ на зиму и велел делать землянки в горе над Доном: в меловых отложениях вырубали глубокие ниши, обустраивали их, входы загораживали деревянными плахами. Для овец, коров и лошадей, отобранных у опричных бояр, делали загоны. Земских бояр кудеяровцы не трогали.

Предводитель говорил крестьянам и своим повстанцам, разъясняя дальнейшие свои намерения:

— Знайте, братцы, что мы за люди. Мы все опальные. Царь-мучитель нас из домов своихвыгнал, родных наших помучил, много крови неповинной пролил. Мы задумали, ради всего христианства и всей земля Святорусской, извести его и посадить на престол Российского царствия князя Владимира Андреевича. С нами заодно земские бояре!

Конечно, среди ватажников были не только холопы, беглые и лишившиеся поместьев служилые, но и забубенные бродяги, которым было противно всякое дело — любая работа. То были любители свободы, вольности и воровства. Кудеяр, начальствуя над ватагою, считался не атаманом, а хозяином, господином, так как платил жалованье, распоряжался продовольствием, имел право миловать и наказывать.

Ведь холопы привыкли только к такому обращению, по понятиям своего времени они относились к своему предводителю не иначе как к господину, к которому нанялись в очередную кабалу. На их верность и честность нельзя было полагаться. При малейшем проявлении слабости своего вожака они способны были тут же предать его и продать. Таковы качества любого холопа.

Не было у Кудеяра и надежной опоры на крестьян. Они были тружениками, в поте лица своего, добывая кусок хлеба. В крестьянах не было тех мерзких пороков, которые присущи холопской дворне. Ведь любой земледельческий труд возвышает, облагораживает человека. Крестьяне не могли свыкнуться с разбоем и злодейством. При удобных обстоятельствах они вмиг были готовы бросить грабительское дело и заняться прежним способом добыванием хлеба насущного.

Так оно и случилось, когда наступила весна, и пришло время выступать в поход. С великим трудом Кудеяр сдвинул ватагу с места. Многие говорили: лучше нам остаться тут на вольном Доне на житье да построиться избами и дворами по-людски. Лесу здесь довольно, стали бы мы орать до сеять жито, земля испокон века непаханая, черноземная, урожай большой даст. Будем-де поживать себе в добре и золе, никаких даней не платя и тягостей не отбывая. От Москвы мы далеко, царь про нас не узнает, а хотя бы и прослышал, так не станет посылать на нас рати…

Кудеяр как мог, увещевал ватажников, говоря: вольному — воля. Человек сто не захотели идти, решили обзаводиться хозяйством. Тогда атаман начал раздавать деньги из награбленных ранее запасов. У многих серебро своим звоном и блеском выбило мирные грезы о крестьянской жизни.

— Нам, — говорил Кудеяр, — скорее бы добраться до царя-душегуба да покончить с ним навсегда, а там у нас всего будет вдоволь. Со мною все вы станете богатыми и знатными людьми, перестанете скитаться по лесам и будете владеть вотчинами, которые я дам вам по выбору. Русь вон как велика!

Восстание Кудеяра, выступившего вместе с простолюдинами, навлекло великую злобу Ивана Грозного на простой народ. Весь 1569 год кровавый государь свирепствовал над населением Крина, Торжка и многих других поселений.

Но более всего подозрение Грозного пало на древние народоправные земли — Новгород и Псков. Они уже тем были виноваты, что на их почве некогда процветала народная вольность.

Не однажды разбойные ватаги Кудеяра были биты царскими ратниками, но самому предводителю всякий раз удавалось спасаться. Он снова и снова уходил на Дон и собирал новую ватагу. А когда и здесь ему не стало житья, подался в Бахчисарай к татарскому хану Давлет-Гирею.

Есть версия, что царских кровей Юрий Кудеяр действовал потому на Донщине, что с древних времен здесь находились вотчины бояр Романовых. Некоторые из них знали или догадывались об истинной родословной Кудеяра и благоволили к нему. А возможно, он и сам ведал об этих пустующих владениях князей Романовых, куда «самодурью» начинали сбегаться в «молодечество» лихие люди. После Ивана Грозного в период гонений Бориса Годунова здесь скрывался и нашел пристанище Федор Никитович Романов, будущий Патриарх всея Руси Филарет. Им же в 1621 году был основан Лебедянский Троицкий монастырь.

Но вернемся к Кудеяровым погребам,на которые до сих пор указывают перстами жители Подонья. Меловые бугры хранят многие тайны. Исторически хроники утверждают, что преследуемый царскими войсками Кудеяр-атаман ушёл в Крым «в чём был», т.е. без каких бы то ни было средств к существованию. А народная молва, из поколения в поколение передает рассказы не только о несметных сокровищах разбойника Кудеяра, но и о якобы где-то здесь зарытой лодке с золотом Степана Разина, а и о монолитах крутояров Хопра — спрятанных драгоценностях Кондратия Булавина.

На моей «малой родине» возле Новой Калитвы в береговой круче есть древние рукотворные пещеры, которые старожилы называют «печерами». Они просторны, далеко уходят в глубь горы, меловой монолит крепко держит своды. Говорят, их начинали копать люди Кудеяра, а затем продолжили какие-то монахи. Когда еще не были обрушены входы, мы пацанами «исследовали» эти мрачные катакомбы со следами копоти на стенах и со множеством боковых ниш. Конечно же, искали «разбойную казну» Кудеяра.

Жил у нас тогда старый дед Пантелей, который, то ли где-то читал, то ли слышал от своих предков, что в Кудеяровых погребах находятся «сундук с золотом и серебром, другой сундук с золотыми кольцами и серьгами, снятыми с купеческих жен и дочерей, а третий — с золотыми чашами и крестами церковными, с украшенными дивными самоцветами окладами, срезанными с икон». Собрав нас в кружок, старик самозабвенно рассказывал об этих богатствах, словно сам их видел и зарывал. Мы, конечно же, ходили копать, рыли неглубокие ямки, и, добравшись до прочного мелового сплошняка, который можно нарушить разве что взрывом, оставляли затею.

Ясное дело, что и до нас искали Кудеяровы клады. Кладоискателей на Руси во все времена хватало. А позже я понял для себя, что самый великий клад — это история о сыне Василия III и старшем брате Ивана Грозного цесаревиче Юрии Кудеяре, которую надо раскапывать и раскапывать. Что здесь легенда, что правда, — никому неведомо.

Во все времена на Руси людям нужны были добрые предводители, борцы с угнетателями и тиранами. Таким вождём хотелось видеть и Кудеяра, разбойные дела которого обратились в народных преданиях добром во спасение всех обездоленных.

В моём краю на Донщине в почёте песня на стихи Николая Некрасова, поистине ставшая русской народной: «Было двенадцать разбойников, был Кудеяр-атаман…». Речь в ней идёт о делах разбойных и убийственных, а поют… с любовью, торжественно, потому, что герой сам был страдальцем.

Думаю, также, что кудеяровы сокровища всё ещё поджидают своих новых хозяев. Да и как может быть иначе? Нежданная воровская удача, ненадёжные сообщники-грабители, постоянный риск попасться, наконец, в руки правительственных войск, наконец его бегство в Крым — всё это неизбежно должно было заставить Кудеяра прятать свои сокровища в землю-матушку. Однажды весной — сразу же после паводка мой хороший знакомец, как раз в тех местах, на одном из донских островов, на самом урезе воды нашёл маленький глиняный горшочек. В нём было с сотню маленьких разномастных серебряных монеток, с десяток таких же крестиков, несколько старинных, но явно недорогих женских украшений. По всему было видно, что когда-то очень давно некий степной разбойник спрятал от «сотоварищей» свою долю награбленного в глубине одного из донских островов, да так и не смог забрать. Такие находки сплошь и рядом случаются в местах, где прежде хозяйничала гулевая вольница. В историческом музее города Запорожье на Украине такими горшочками с грошовыми казацкими кладами, найденными на месте Запорожской сечи, заставлена целая комната. А сколько их ещё ждёт своего часа в сырой земле. В том числе и у нас на Дону?!

Алексей Варивода,

Андрей Черкасов

ПРАВДА.Ру

Урюпинск,

Волгоград