Русский художник сделал Люка Бессона

Георгий Острецов – один из самых востребованных и ярких художников современной России. Он стал известен более двадцати лет назад участием в нонконформистских выставках художественных групп "Детский сад" (1985-86) и "George & George" (Георгий Острецов и Георгий Литичевский) (1985). В 1988 г. художник уезжает в Париж, где работает в художественных и фэшн-проектах, сотрудничает с Люком Бессонном – делает латексные маски для его фильмов.

В Париже Острецов создает основные пластические элементы своего будущего мега-проекта "Новое Правительство" (НП), концепцию которого формулирует, уже вернувшись в Россию с твердым намерением посвятить себя русскому искусству.

Проект "Нового правительства" отражает утопическую мысль об активной политической силе– эффективной, адекватной, приверженной традиционным ценностям и ею же установленным законам и нормам. В идее НП как в фокусе сходятся разные архетипы масскульта и тайные ожидания масс. Поэтому художник выражает ее языком комикса – языком массовой культуры.

В проекте "Ремонт", представленном в Московском музее современного искусства, художник Георгий Острецов находит универсальную форму и формулу подачи живописных работ последних полутора лет, сквозными персонажами которых становятся деятели НП. В одном из залов выставки экспонируется видео – пять фильмов, снятых за последнее время.

Этот проект погружает зрителя в мир, где утопическое и реальное прорастают друг в друга.

Ремонт как экзистенциальное состояние хорошо ложится в строй образов и живописную поэтику Георгия Острецова, тяготеющего к микшированию идеологий, социальной критике, намеренному загрязнению глянцевого строя масскультурных образов.

Тотальная инсталляция Острецова, как и кабаковская инсталляция два десятилетия назад, превращает пространство в некую игровую интерактивную зону. Георгий Острецов создает новый контекст коммуникации между искусством, зрителем и музеем.

Классическая арт-институция поддерживает свой статус изгнанием всего, что нарушает стилистический, смысловой, знаковый строй музейного экспонирования. В проекте Острецова сам музей оказывается жертвой инсталляции, поскольку отменяется сама "музейность" – белая поверхность покрывается цветными обоями, вместо глухих стен появляются окна, закрывается классический декор, нежилое музейное пространство готовится стать жилым.

И даже центральный вход – символическое место инициации, перехода из обыденного пространства в возвышенное, сакральное, – даже это выделенное место подвергается радикальной ценностной трансформации, уничтожающей контекст музея как архива произведений искусства. Острецов подвергает сомнению сам статус музея. Закрывая музейный фасад инсталляцией, художник говорит: вот реальность, она ценнее музейных претензий.

Острецов создает ситуацию, противоположную той, когда жилое пространство перестраивается в музейное – у художника музей превращается в жилое пространство, которое готовится стать новым, принять в себя новую жизнь. Это ситуация перед катарсисом, заряженная высокой потенциальностью. Это ситуация, которую художник опознает и предъявляет зрителю как актуальную.