Пушкин строил козни спасителю России

Он был одним из тех, кто спас Россию во времена Смуты. После смерти Бориса Годунова прославленный полководец мог бы положить начало новой монархической династии. Однако знать не простила ему его блестящих способностей. Некоторые страницы из жизни князя Пожарского даже напомнили современным историкам биографию маршала Жукова.

Потомки отдали должное полководцу-освободителю. В самом центре столицы поставили памятник, увековечили в бронзе на монументе Тысячелетия Руси и написали тысячи книг – в отличие от его товарища по оружию, ныне практически забытого боярина, правителя московского, «крепкостоятельного воеводы» Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, получившего в свое время титул «Спасителя отечества».

В апреле много памятных дат, связанных с именем Пожарского – в этом месяце он скончался 365 лет назад, в 1605 году умер его покровитель Борис Годунов, в 1611-м в Москву пришло первое ополчение, через год в Ярославле были организованы ратные силы для отпора интервентам, во главе которых стал воевода князь Пожарский.

Точнее во главе ярославского ополчения стояло временное правительство – «Совет всей земли», а титул Пожарского звучал так: «По избранию всея земли Московского государства всяких чинов людей у ратных и земских дел стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский».

Поскольку о Пожарском достаточно много написано, хотелось бы выделить один момент – почему прославленный и не лишенный честолюбия полководец не стал во главе Русского государства, не положил начало новой монархии?

Как пишет блестящий знаток той эпохи, историк Руслан Скрынников, «знать, едва не пустившая ко дну корабль русской государственности, не могла простить ему ни его способностей, ни его худородства». Как намного позднее волюнтаристски оборвали военную карьеру маршала Жукова, так же тремя столетиями ранее правящая верхушка не допустила до кормушки спасителей Отечества.

Одним из первых, кто стал на пути восхождения Пожарского к престолу, оказался Гаврила Пушкин, предавший нескольких царей и усердно служивший полякам-интервентам. Более того, стоявший в думе на низших ступенях, Пушкин должен был обнародовать царский указ о пожаловании Пожарского в бояре. Но Гаврила проигнорировал указание сверху.

Во время своего венчания на царство Михаил Федорович Романов поручил Пожарскому держать яблоко (державу) – и тут на героя войны обиделся казначей Н.В. Траханиотов. Потом и вовсе дело приняло оборот фантасмагорический. По приказу царя Пожарскому пришлось самому «сказывать боярство» царскому двоюродному брату Б.М. Салтыкову, родственнику известного изменника М.Г. Салтыкова, который сбежал к польскому королю.

Кое-кто из современников считал, что Пожарский надеялся стать государем. По примеру римских цезарей, желая произвести благоприятное впечатление, он устраивал для своего воинства пиры. Вполне возможно, что об обычаях древних Дмитрий Михайлович читал еще отроком. В юное годы основными занятиями князя было чтение и упражнение в письме, а не охота и воинское искусство. Да и через годы, отслужив стряпчим при дворе Федора Ивановича, проходя службу стольником, он не особенно силен был в деле ратном.

Из-за нулевого воинского опыта его даже не посылали сражаться против крестьянского вожака Болотникова и «царевича» Петруши. Первое боевое задание будущий герой войны получил лишь осенью 1608 года. Шуйский приказал привезти из-под Коломны продовольствие для Москвы, блокированной тушинцами. Воспитанный книжником, стольник стал проявлять недюжинный талант полководца.

Сейчас часто можно слышать формулировку, что армия должна быть вне политики. Пожарский, пожалуй, из числа тех, кто так думал самостоятельно: «Будет на Московском государстве царь Василий, я буду ему служить, а будет кто другой, и тому также стану служить». Политическая бесхребетность не позволила князю Пожарскому стать русским Бонапартом.

Не отменяя всех заслуг Пожарского, стоит вспомнить его менее увековеченного в истории соратника Трубецкого. По тогдашней местнической системе Дмитрий Тимофеевич был более значим, нежели Пожарский, и военным опытом обладал тоже большим. Именно Д.Т. Трубецкой по совету троицких старцев организовал перенесение из Троице-Сергиева монастыря иконы чудотворного образа Казанской Богоматери, которая должна была стать покровительницей народного ополчения.

Когда торжественная процессия с хоругвями достигла лагеря, князь Дмитрий благоговейно преклонил перед нею колена и поцеловал святыню. В это время Заруцкий лихо гарцевал на коне, осыпая всех насмешками. Присутствующие

понимали, что Трубецкой желает свободы Родине и выборов государя, который нравился бы всему миру, а Заруцкий заинтересован в личном обогащении и стремлении посадить на престол свою подругу Марину Мнишек.

Трубецкой мог бы, но не стал силой оружия вырывать власть из рук 16-летнего Михаила Романова. Пожарский и после всех боярских козней продолжал служить Отчизне на разных должностях. Сражался против поляков под Оршей, у Можайска, отбивал атаки от Арбатских ворот, командовал армией под Смоленском, возглавлял разные приказы: Ямской, Разбойный, Московский судный, был воеводой в Новгороде, собирал «пятую деньгу». На Красной площади возвел храм в честь иконы Казанской Богоматери.