Толстой и Тарковский против матрешек и балалаек

«Водка», «соболь», «спутник», «перестройка» – этими языковыми заимствованиями далеко не исчерпывается культурное влияние России на весь остальной мир. Только в массовом сознании Россия – это матрешки и балалайки. На самом деле, российская культура и философские системы имели массу почитателей на Востоке и Западе. Культурологическим шоком для европейцев и американцев стало советское искусство. Не случайно, в Лондоне на аукционах «Сотбис», «Кристи» и «Бонэмс» открылась «Русская неделя».

Русское искусство ведет свой отчет с принятия христианства в Киеве. В течение долгого времени оно сохраняло византийские черты. Десятинная церковь и величественный Софийский собор в «матери городов русских» построены и украшены выписанными из Византии зодчими и живописцами. Позднее византийский стиль перекочевал во Владимиро-Суздальскую Русь, где получил некоторые черты, заимствованные у романского искусства.

Итальянских архитекторов Аристотеля Фиоравенти, Алевизо и многих других итальянских и немецких «мастеров разных хитростей» приглашал украсить Москву великий князь и государь Всея Руси Иван III. При другом Иоанне, прозванном Грозным, построена церковь Василия Блаженного, представляющая фантастическое соединение византийских и восточно-мусульманских мотивов.

Киевская Русь была тесно связана с Западной Европой – через торговлю и смешанные браки со всеми королевскими домами западных христиан. Россия упоминается в ранних эпосах, как «Песнь о Роланде» и «Нибелунги». Французский исследователь Э.Ланглуа (E.Langlois) насчитал в ранних chansons de geste («песни о деяниях», в которых воспевалась идеология рыцарства) свыше 60 ссылок на Русь и только 4 - на Польшу. Эти выдающиеся литературные памятники высокого западного средневековья не могли бы появиться, если бы восточная христианская цивилизация не отражала бы вторжения многочисленных степных народов.

Иван Грозный, бесповоротно обративший Россию на путь европейской государственности, будучи при этом жестким охранителем московской идеологии, был высоко ценим современными ему Тюдорами и Бурбонами, Габсбургами и Сулейманом Великолепным. Именно при его, почти полувековом правлении, западноевропейские языки обогатились русскими словами: «водка», «квас», «кафтан», «соболь» (в исковерканном виде) и др. Однако это мелочи по сравнению с тем эффектом, который производила отечественная политическая культура на наших западных соседей.

К сожалению, ранние связи с Западом – в силу целого ряда исторических причин - были утрачены и не получили дальнейшего благотворного развития. Киевская Русь двинулась в евразийские степи. И не только. Есть взять современные финно-угорские народы, традиционно причисляемые к цивилизованным, то первым благотворным влиянием на их языческих предков оказала, прежде всего, Русь. Славянский язык становился языком письменности и богослужения, вытесняя местные наречия с русского Севера на окраины. В конце 1160 г. на берегах Ладожского озера была построена украшенная отменными фресками церковь Святого Георгия. При этом речь идет не о единичном случае, а о наиболее заметном примере. Прекрасные церкви возводились не только в городах, но, зачастую даже без упоминания в летописях, в необжитых местах.

Настоящий «золотой век» влияния русского искусства на Запад достигло в начале прошлого столетия. Начиная с конца XIX века, тамошние образованные классы зачитывались произведениями Достоевского, Толстого и Чехова. Публика рукоплескала импрессионизму «Русского балета» Дягилева, «условностям» и «биомеханическому» экспрессионизму театра Мейерхольда, дерзновенному коллективному труду Московского Художественного театра под руководством Станиславского, басу Шаляпина, новому кинематографическому языку Эйзенштейна. «Русский балет» являл собой гармонический синтез сценического дизайна Бенуа, Бакста и Рериха, музыки Стравинского, танца Нижинского, хореографии Фокина и организаторского таланта Дягилева.

Декаденты на Западе были в восторге от полотен Малевича, который в декабре 1913 г. создал кубистические декорации и эскизы костюмов для футуристической оперы с типично прометеевским названием - «Победа над солнцем». Теряли голову от тяготеющего к примитивизму Кандинского, который черпал свое вдохновение в древнерусском лубке. Восхищались творчеством одного из величайших пианистов и оригинального композитора эпохи Александра Скрябина, буквально приходя в экстаз о его «Поэмы экстаза».

«Если б я мог овладеть миром так, как овладеваю женщиной», - мечтательно писал религиозный философ, поэт и публицист

Владимир Соловьев. Более известный у себя на родине, чем за рубежом, он, тем не менее, оказал косвенное, но мощное воздействие на тех личностей, которые покорили Запад.

Наставница старшего брата Соловьева, самозваная хранительница тайн вселенского братства, Елена Блаватская стала основательницей международного теософского движения. «Годовщину смерти Блаватской (она умерла 8 мая 1891 г.) её последователи называли днем Белого Лотоса, и среди интеллектуалов серебряного века он был не менее популярен, чем среди социалистов – праздник Первого мая, учрежденный Вторым Интернационалом ровно за неделю до кончины Блаватской» - иронично утверждает американский ученый Джеймс Хэдли Биллингтон .

Николай Константинович Рерих ввел в контекст современного европейского сознания близкие ему по духу традиции буддизма и индуизма. Георгий Иванович Гурджиев приобрел значительное количество учеников, большей частью выходцев из французской и английской интеллигенции. С 1933 г. он преподавал в Париже, время от времени совершая поездки в Соединенные Штаты, где у него также было немало последователей. Напомним квинтэссенцию учения Гурджиева. По его мнению, современный человек живет в состоянии гипнотического сна, выполняя, как автомат, чуждые его природе манипуляции.

Огромную популярность на Западе приобрел выходец с «философского парохода», провозвестник вселенской мистики Николай Бердяев. Несмотря на то, что он сам считал себя «всего лишь искателем истины и жизни в Боге, а не учителем», его учение оказало огромное влияние на умы. Любомудры прислушивались к мыслям Льва Шестова и Мережковского. К выпускнику духовной семинарии Сергею Николаевичу Булгакову относятся на Западе как к мыслителю, стоящему у истоков духовного возрождения России.

О «русском Китае» вообще можно писать опусы. Имеются в виду территории Харбина и Маньчжурии, куда из большевистской России бежали ревностные поклонники самоотверженного аскета, московского библиотекаря, философа-самоучки Николая Фёдорова. В конце 19-го века он предсказывал, что слияние науки и веры приведет даже к … физическому воскрешению мертвых предков. Представляете как такое учение влияло на мозги наследников древнего китайского даосизма, в котором имеется культ бессмертных?!

Подлинным культурологическим шоком для европейцев и американцев стало советское искусство. После триумфального шествия картин Сергея Эйзенштейна наступила пора шедевров Андрея Тарковского, монументальных полотен Сергея Бондарчука. Откровением, прежде всего в Европе, стали фильмы конца 50-х: «Летят журавли» Михаила Калатозова, «Баллада о солдате» Григория Чухрая, «Гамлет» Григория Козинцева.

О воздействии на западную культуру Александра Солженицына вряд ли стоит говорить. Об этом свидетельствует не только Нобелевская премия по литературе, но и отношение к его «Архипелагу ГУЛАГу», как к энциклопедии преступлений советского режима. Конечно, не нужно преувеличивать степень его влияния на умы; его не сравнить с «хэмингуэйзацией» прогрессивной советской молодежи.

За три десятилетия: от полетов в космос до горбачевской "оттепели" - язык европейцев не обогатили русские слова. "Спутник", популярное для новорожденных имя Юрий, "перестройка" и "гласность" - вот, кажется, и всё. При этом два последних слова, когда в 80-е годы в Германии провели опрос, вызвали у немцев следующие ассоциации. "Гласность" - это нечто связанное со стаканом, ведь русские большие любители выпить. Glas - по-немецки "стакан". "Перестройка" - это то, что запрягают в "тройку". Скорее не от гоголевской птицы-тройки (хотя слово такое - тройка - вошло в обиход немцев еще давно), а от выражения канцлера Бисмарка , заметившего, что "русские долго запрягают, но быстро скачут".

«Никакая другая женщина, по сравнению с русской», - писал немецкий философ Вальтер Шубарт (1897-1942), - «не может быть одновременно возлюбленной, матерью и спутницей жизни». Женатый на русской эмигрантке, этот западный мыслитель одним из первых высказал мысль, которую его соотечественники стали воплощать в жизнь после развала СССР. Тогда на Запад в большом количестве, как и «Наташи» в Турцию, покатили не только разные «интердевочки», но и женщины с неустроенной личной жизнью. Русская жена в начале 90-х годов прошлого века стала мечтой многих мужчин на Западе и в США.

О культурном влиянии русских матерей и бабушек рано пока говорить, но оно обязательно проявится в будущем. В обстоятельном исследовании, проведенном

американскими институтами сразу же после наших первых успехов в космосе, делался парадоксальный, на первый взгляд, вывод. Оказалось, что ирония по отношению к тому, чему нас учит семья и школа, не всегда уместна. При наличии Арины Родионовны дома и Антона Макаренко в школе – русские в состоянии догнать и даже перещеголять Америку.