Переводчик из США: "Пушкин — в моих генах"

Джулиан Генри Лоуэнфельд — поэт, драматург, композитор, переводчик с восьми языков. Окончил с отличием Гарвардский университет (диплом по литературе), работает судебным юристом в Нью-Йорке. Самый лучший переводчик поэзии Александра Сергеевича Пушкина на английский язык. В видеоэфире Pravda.Ru он рассказал о себе, о своем видении творчества и биографии Александр Пушкина, о переводах.

Ваши переводы оценены как лучшие переводы произведений Александра Пушкина на английский язык. Это правда?

Надеюсь. Нет предела совершенству. Я все время смотрю на свою работу и думаю: ох, тут еще можно получше было сделать.

Джулиан, вы знаете восемь иностранных языков, включая английский и русский. Почему вы перевели именно Пушкина и почему только на английский?

На латынь еще не перевел, да. Я — американец, мне прежде всего хочется, чтобы мои родные познакомились с моим родным Пушкиным. И потом у меня своя собственная карьера: я и поэт, и драматург, и композитор. Просто некогда.

Расскажите коротко о себе, Джулиан.

Папа был адвокатом, дедушка был адвокатом, прадедушка был адвокатом, брат был адвокатом, сестра… Когда я родился, я стал судебным юристом.

Но был другой прадедушка — Рафаэль Лёвенфельд, который был переводчиком и знатоком русской литературы. Он был переводчиком Льва Николаевича Толстого на немецкий. Он со своей семьей жил в самом центре Берлина. Он основатель шиллеровского театра, который нынче называется "Дойче Опер" (Deutsche Oper). Более того, он автор первой биографии Толстого при его жизни, которая называлась "Беседы о Толстом с Толстым". Он поставил у себя в шиллеровском театре мировую премьеру пьесы Толстого "Власть тьмы", которая была тут же запрещена. Его судили за богохульство, была куча проблем, но он выиграл этот процесс.

После революции 1917 года, когда шла большая русская эмиграция, в доме Лёвенфельдов в Берлине жили Набоковы. Владимир Набоков начал писать именно в доме моего прадедушки под псевдонимом Сирин.

Это все, конечно, задолго до моего рождения. Но не знаю, есть ли гены… В генах — любовь к русской литературе. Что-то вдруг случилось со мной на втором курсе.

Между дедушкой и вами не было никакой связи?

Нет, никто не говорил по-русски вообще в семье. Мама — кубинка, папа — немецкий еврей. Вдруг я на втором курсе услышал песни Булата Окуджавы: "Пока земля еще вертится, пока еще ярок свет". Я не знал, о чем это. Я даже не понимал еще, что это за язык. И обратился к старику, который это играл. Он говорит: Russian. Я решил, что выучу русский язык. Причем это было очень непопулярное решение тогда. Это были старые добрые времена холодной войны, увы. Но это была любовь с первого взгляда, можно сказать, с первого услышания.

Как вы изучали язык, в Россию приезжали?

Грамматику зубрил, конечно, упражнения, спряжения. Конечно, я приезжал сюда, в Россию, — стажировался, дружил, читал. Вообще, советую всем, кто хотел бы выучить другой язык — не заниматься, а немножко тяпнуть, общаться, дружить. Читать, безусловно. Слушать музыку, романсы, поэзию, просто любить — и будет хорошо. Но не брать так тяжело, не брать в голову, не переживать за это. Это сковывает, и тогда не получается ничего.

Вы работали юристом?

Я и сейчас юрист. Меня так и называли — "адвокат Чебурашки".

Это благодаря нашему мультфильму?

Да-да. Я был адвокатом не только "Союзмультфильма", я был адвокатом "Мосфильма" и "Ленфильма" и разных СМИ: "Аргументы и факты", "Комсомольская правда", ИТАР-ТАСС. У меня специальность — медийные вопросы, творческие проекты и т. д. Меня расстраивало, как о Пушкине писали — то с марксистской точки зрения, то с фрейдистской. Я терпеть не могу дантесоведение… Это неважно все. Важно не столько, как он ушел, а то, что он нам оставил.

Вы решили составить конкуренцию Набокову, который с вашим дедом жил под одной крышей, когда решили взяться за перевод "Евгения Онегина"?

Ни в коей мере. Набоков — великий прозаик, но, на мой взгляд, не поэт. Я вам прочитаю, что сам Набоков сказал о своем переводе: "Можно ли перевести поэзию Пушкина? Пусть "Евгений Онегин" или любое другое стихотворение его с определенной ритмикой? Безусловно, нет. Воспроизвести рифмы и в то же время перевести все стихотворения — математически невозможно. И вот для моего идеала дословности я принес в жертву все — элегантность, музыкальность, прозрачность, изящество, свежую современность и даже иногда грамматику".

Далее он пишет: "Потеряв рифму, стихотворение теряет свою прелесть, свое цветение, которое не восстановят ни сноски на полях, ни алхимия учености".

Это говорит тот, кто блестяще перевел Пушкина. Мне кажется, при всем уважении к несравненному стилисту и ученому, нельзя так дословно переводить Пушкина, потому что получается совершенно безжизненный музейный экспонат. Это приколотые под стеклом богомол или бабочка, но там нет неописуемой грации бабочки в полете.

Я вам открою большой секрет: нельзя думать, когда вы переводите или когда пишите — чувствовать надо, пропускать через себя, через сердце, слушать надо, надо чувствовать. "Мороз и солнце, день чудесный". Что-то с нами творится! Перескажи это так: сегодня минус 20, солнечно, переменная облачность, — нет поэзии никакой. Но "мороз и солнце, день чудесный" — мурашки пошли. Это и есть поэзия.

Когда переводишь на английский язык — есть проблема. У нас очень много односложных слов. Надо как-то заполнять эту пустоту. Этого наши переводчики не делают, они так оставляют. И так получается действительно пресно. Главное — передать мурашки, ощущения. Вообще надо сначала почувствовать стихотворение.

Можно ли ваш перевод положить на музыку?

Я все время это делаю. У меня целый цикл пушкинских романсов. Мы осенью в нашем театре, театре-студии ALMAVIVA, поставим "Маленькие трагедии" Пушкина.

Это ваш театр?

Да, мой замечательный театр. Театр-студия ALMAVIVA. На днях была мировая премьера моей пьесы в Театре Москонцерта на Пушечной улице в Москве. Моя пьеса называется "Благодарение", а осенью у нас будут "Маленькие трагедии" с моим музыкальным оформлением. Я дерзну сказать, что знаю, что поет Лаура, как и что звучит из уст председателя, когда он "Гимн чуме" исполняет…

Кстати, "Гимн чуме" — это же с английского?

Нет, такого нет на английском. Вы же знаете, какие у Пушкина были проблемы. Над ним было пять разрядов цензуры: обыкновенная, потом Третье отделение, церковная цензура и еще Царь-Батюшка. Для того чтобы немножко себе облегчить жизнь, Пушкин иногда лукавил, поэтому и писал, что это перевод.

Гений и злодейство — вещи несовместные?

Мы говорим о литературе и музыке? Я надеюсь, что да. Сальери… Знаете, какие у него были ученики? Бетховен, Шуберт и Лист!

Вы согласны с тем, что Пушкин пал жертвой царского режима, как у нас в советской историографии и литературоведении писали?

Нет, это была сугубо личная ситуация. В конце концов, у Пушкина до этого было 20 дуэлей, но они все были шуточные. Например, знаменитая история с Кюхельбекером. Пушкин отказался стрелять: "Вильгельм, полно дурачиться! Пойдем чай пить, милый!". По этой причине Дантес от первой дуэли отказался. Он боялся. Пушкин сам захотел, чтобы дистанция была смехотворно маленькая. Но это тайна. Дуэль и самоубийство с честью. Он действительно обожал Наталью Николаевну, в этом никакого сомнения нет.

Ее вина в гибели мужа? Хотя Лермонтов ее простил…

Анна Ахматова — нет. Правда ревновала, как мне кажется, так же как и Марина Цветаева. Есть у Пушкина в целом такая двойственность. Когда мы говорим о "чудном мгновенье", я вспоминаю анекдот. "Передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты". Ох! Так сердце дрожит!

А вот воспоминание Анны Керн. Ей 16 лет, она замужем за грубым генералом, солдафоном, который на 40 лет ее старше. Сидит рядом Пушкин. Она пишет: "Завязался между нами шутливый разговор о том, кто из нас грешник, а кто нет, кто будет в аду, кто попадет в рай. Пушкин шутит: "Я не против попасть в ад. Во всяком случае там будет очень много хорошеньких женщин, там можно будет играть в шарады". Спрашивает: "Не хотела бы мадам Керн попасть со мной в ад?" Вот зараза, да?!". Она отвечала очень серьезно и несколько сухо: "В ад не желаю".

Донжуанский список Пушкина — это не фейк?

В донжуанском списке Пушкина целых двадцать, кажется, имен. "Наталья Николаевна — моя 113-я любовь", — писал Пушкин. Идиоты думают: значит, у него было до Натальи 112 женщин. Блин, извините, это же просто шутка! Они не чувствуют иронии. Если вы не чувствуете иронии, нечего соваться в пушкинисты!

Наше марксистское литературоведение обвиняло в убийстве Пушкина царский режим. Теперь появились еще гомосексуалисты — Геккерн и Дантес…

Боже, иногда мне кажется, что мне самому придется что-то такое написать, чтобы закрыть этот вопрос. Гениально сказала об этом Анна Андреевна Ахматова: "Поменьше Третьего отделения, побольше поэзии".

Кстати, кого из русских поэтов, кроме Пушкина, вы еще переводили?

Ахматову, Цветаеву, Блока, Мандельштама, Есенина. Вообще очень люблю Россию.

Высоцкого?

Только одну песню с разрешения. Он же недавно умер. Я же специалист по авторским правам. Нужно разрешение.

А какую песню перевели?

"Кони привередливые".

Как перевести слово "вольность" на английский? Вольность ведь — это не совсем свобода.

Liberty — как статуя.

Опять же двойственность Пушкина: "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать"…

Двойственность. Сама жизнь двойственна. Жизнь разделена на полярности. Вот его гений. У меня друг из Японии. Сейчас он переехал в Нью-Йорк. Буддист очень серьезный. У него даже маленький храм дома. Он говорит: "Пушкин-сан — это мастер дзен. Просто чистый дзен".

Он знаком с Пушкиным по английским переводам?

Да, по моим.

Пушкин вашему читателю интересен?

А как может Пушкин не быть интересным? Он может кому-то не понравиться? То есть были и замечательные отзывы, и отвратительные отзывы, скажу честно. Есть такой Энтони Гуд, он спросил: "А что же вы там перевели в рифме?" Я говорю: "Это музыка". Он возражает: "Но это не английская ритмика!" Я говорю: "Это не английский поэт". Но такие критики хотят, чтобы это было только по-английски. Если не будет "буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя", мы не услышим то, как путник стучит к нам в окошко. Мы должны слышать, как он к нам в окошко застучит. Уберите это — и у вас будет Бог весть что. Я хотел другое слово сказать, но не Пушкин.