Закадровые нескладушки телевидения

Кто лучше всего может рассказать о метаморфозах отечественного телевидения? Правильно, тот, кто там работает. А если человек, по его собственным словам, чувствует себя каким-то мастодонтом, потому что начинал свою деятельность телевизионщика - когда все телевидение было черно-белым и прямоэфирным, а завершает накануне цифрового? Такой может рассказать не только быль, но и байки.

Фото: Закадровые нескладушки телевидения

Живая легенда отечественного телевидения Вилен Семенович Визильтер - сценарист и режиссер документального кино, альпинист, телевизионщик, награжденный медалью «Защитнику свободной России» (1993) – за свою почти 45-летнюю деятельность повидал немало. Как в кадре, так и за ним. И охотно рассказывает об этом своим слушателям и читателям.

Как надо слушать Гагарина

- Однажды во время практики в информационной программе «Эстафета новостей» я стал свидетелем того, как Рейн Карамяэ брал интервью у Юрия Гагарина, - вспоминает Вилен Визильтер. Мы были фанатами этого телерепортера. Его стиль работы резко выделялся из общей палитры. Он, как все эстонцы, был немногословен. Больше слушал, чем говорил, но тем не менее каждое его слово попадало в цель, человек раскрывался перед ним во всей полноте.

- Рейн задает вопрос Гагарину, тот тут же отвечает как будто цитатой из передовицы газеты «Правда». Он ему еще вопрос, и получает аналогичный ответ. Так он с Гагариным бился минут тридцать. Результат нулевой. Это было первое поражение его в эфире. Кто-то из коллег сказал Рейну: «Ты что, не видишь, Гагарин уже живой памятник. Он себе уже не принадлежит. Представь, какой груз ответственности за каждое слово на его плечах. Здесь нет твоей вины». На что Рейн ответил: «Нет, я во всем виноват. Я его плохо слушал».

Режиссерская интуиция

- На одной из репетиций в театре Маяковского во время постановки спектакля «Разгром» по роману Фадеева режиссер Марк Захаров вместе с Арменом Джигарханяном долго бились над одним из монологов главного героя. Вдруг Марк Захаров говорит: «Армен, ты попробуй проговорить этот монолог ну… скажем… седьмому креслу третьего ряда». – «А почему не десятому второму?» - «Нет, седьмому третьего». Актер исполнил этот странный совет режиссера, и все получилось. И тогда я понял, что у хорошего режиссера, кроме опыта, таланта, знаний, куража, хорошего творческого хулиганства, есть еще нечто – интуиция. Ее не следует путать с вдохновением. Это совсем другое. Шестое чувство. Она присуща людям самых разных профессий.

Абракадабра Шукшина

Однажды в студенческую пору мне посчастливилось участвовать в массовке у Василия Шукшина. Запомнился один эпизод с участием Георгия Буркова. Что-то у них не получалось. Первый, второй, третий дубль – и никак. Тогда Шукшин говорит Буркову: «Понимаешь, старик, здесь как-то нужно не так, а как-то вот так, потом эдак, где-то промолчать, что-то не договорить, как-то вот чтобы было как-то что-то…» Я обалдел. Шукшин великолепный стилист. И такая абракадабра. Но каково же было мое удивление, когда прозвучала команда «Мотор!» и Бурков заиграл так, что присутствующие ахнули от восторга. И даже Шукшин воскликнул: «Браво! Снято!»

Клеветан

- Случилось это в середине 60-х годов прошлого столетия в маленькой деревушке в карельской глуши. Мы остановились на ночлег в избе лесника. Гостеприимная хозяйка угощала нас ароматным чаем, когда в дверях появился высокий, крепкий старик и прямо с порога обратился к жене: «Любаша, включай радио. Сейчас Клеветан говорить будет». – Сказал, как припечатал. Я был просто ошарашен такой образной точностью.