Не остаться бы с носом

В юбилейный год Николая Васильевича Гоголя самый богатый (согласно рейтингу журнала "Форбс") россиянин Михаил Прохоров, точнее его благотворительный фонд, учредил новую литературную премию "НОС".

Фото: Виктор Притула: Не остаться бы с носом

Об экстравагантных поступках скандально известного российского олигарха, который то отличится куршевельским загулом, то - не менее фривольными гуляниями на палубах легендарного крейсера революции "Аврора", устроенными по случаю выхода журнала "Русский пионер", сказано немало.

Можно, конечно, поерничать на эту тему. Почему "Аврора", а не Зимний дворец? Если уж гулять, так гулять. А если уж поражать воображение олигархическй тусовки, то куда более эффектно смотрелся бы такой вот "пир во время кризиса" в казематах Петропавловской крепости.

Но темой моей сегодняшней колонки являются не "светские шалости", а размышления о том, кому и зачем в России нужны литературные премии. Скажем так: к истории с пропавшим носом майора Ковалева прохоровская премия "НОС", которая расшифровывается как "Новая Словесность", имеет весьма опосредованное значение. Просто замечательно все совпало и с гоголевским юбилеем, и гоголевским "Носом".

Почему бы и не упомянуть всуе имя классика. Так чем же эта новая литературная премия будет отличаться от двух десятков других национальных премий?

Как объявили учредители: "Главная особенность премии "НОС" – открытость процесса принятия решений. Непременным условием работы жюри является необходимость публично аргументировать выбор финалистов и победителя в рамках ток-шоу в присутствии и при активном участии журналистов, литераторов и культурной общественности".

Ток-шоу - очень "свежее решение". Вероятно, все это будет похоже на интеллектуальные посиделки в программах Александра Гордона "Закрытый показ", где "арт-хаусные" фильмы горячо обсуждаются киноведами, кинорежиссерами и другой культурной общественностью.

И пусть они говорят себе сколько угодно, как и в другом, куда более популярном в народе, ток-шоу. Вердикт жюри уже вынесен, финалисты и победитель определены. "Активное участие журналистов, литераторов и культурной общественности" в уже принятом решении ничего не изменит.

Именно этот факт, что победителя определяет не читатель, а жюри, ставит "НОС" в один ряд с другими национальными литературными премиями России, которая, начиная с 90-х годов, давно уже опередила все мировые державы, по их количеству.

Если у американцев, англичан, французов и "всяких прочих шведов" четыре-пять национальных премий, то у нас их число уже превысило два десятка. Означает ли это невиданный расцвет русской литературы на рубеже двух тысячелетий? Неужели в российской словесности наступил "бриллиантовый век"?

"Серебряный век" своей культуры Россия пережила в конце XIX – начале XX веков. Это было время Толстого и Чехова, Бунина и Куприна, Ахматовой и Цветаевой, Блока и Есенина. А вот каких-то громких литературных премий той поры не припомню.

Нисколько не хочу обижать современных писателей и поэтов, но среди лауреатов "Большой книги", "Русского Букера", "Национального бестселлера" мне трудно найти фигуру, сопоставимую по масштабу своего творчества с гениями Серебряного века. Какими критериями руководствуются жюри всех этих премий при определении победителей? Как договариваются между собой? Тайна сия велика есть!

Нашел одну замечательную дефиницию литературных премий: "Генетически восходя к королевскому меценатству и аристократическому покровительству (патронажу), призам в состязаниях трубадуров и менестрелей, сезонным празднествам в той или иной местности ("Цветочные игры"), литературные премии как разветвленная общественная институция относятся уже к новому и новейшему времени.

В полной мере они развиваются в условиях литературного рынка, когда вокруг словесности складывается сложная сеть интересов и взаимодействий различных групп, возникают особые роли и ролевые стратегии издателя, книгопродавца, критика, журналиста, разворачиваются литературная полемика и борьба".

Сегодняшнее лауреатство – плод сложнейших интриг, в первую очередь, среди издателей, затем критиков и журналистов, и потом уже писателей, которых временами тоже приглашают в жюри. Книжный рынок требует от издательств "бренды".

Лауреат литературной премии – по задумке должен бы стать таким "брендом". Поскольку вручение литературной премии – это событие. Но вот что интересно: книги лауреатов наших литературных премий далеко не всегда востребованы читательской аудиторией. Кто у нас сегодня "бренд" на книжном рынке?

Виктор Притула: Не остаться бы с носом

Бесспорные "бренды" - Донцова и Акунин, которых никому и в голову не приходило номинировать хотя бы на одну из многочисленных литературных премий. Потому что их книги – "пальп фикшн".

Есть среди книжных "брендов" Людмила Улицкая и Дмитрий Быков. Но не потому, что они стали лауреатами премии "Большая книга", а скорее в силу телевизионной раскрутки. Читать их модно, как и "романы" Оксаны Робски.

Что же до множества других лауреатов, среди которых есть по-настоящему талантливые писатели, то они больше известны узкому кругу читателей и на книжном рынке погоды не делают. Для нас - это такой литературный "арт-хаус".

Но именно они определяют лицо современной русской литературы на международных книжных ярмарках и салонах. Именно по их книгам судят о духовном состоянии нашего общества. И потому пусть победителей наших престижных литературных премий все-таки определяет компетентное жюри, а не рейтинги книжных продаж.

В противном случае потомки станут говорить о культуре нашей эпохи как о "макулатурном веке". А настоящая русская литература может остаться с носом.