Гарри Поттер и смерть литературы: в поисках ложных смыслов в детских книгах

В последнее время распространенным является представление о том, что история мирового кинематографа, его голливудской разновидности, делится на две части. Линией разделения является фильм "Звездные войны: Новая надежда", вышедший в 1979 году.

Следует отметить, что 1970-е стали уникальным временем для кинематографа. После отмены множества запретов, после эпохи битников, "сексуальной революции" и появления культуры хиппи кино изменилось. Пришедшие молодые режиссеры, полные бунтарской энергии, принесли с собой новое видение того, каким должно быть искусство движущихся картинок. Благодаря их усилиям на свет появились такие фильмы, как "Таксист", "Апокалипсис сегодня" и многие другие, по сию пору поражающие дерзостью замысла и невероятными образами.

Кинематограф в 1970-е стал искусством одновременно утонченным, способным рассуждать на серьезные темы, демонстрировать нечто удивительное, отображать окружающий мир, демонстрируя его иллюзорность и хрупкость, его жестокость и чувственность. Будущее этого вида искусства виделось превосходным. Но затем пришли "Звездные войны", показавшие, что фильм, построенный по принципу "сказки для взрослых", с самым примитивным смыслом, воздействующий на зрителя исключительно посредством спецэффектов и незатейливой истории, может принести большую прибыль и популярность.

Съемки того же "Апокалипсиса сегодня" превратились в немыслимое испытание человеческих сил и воли, невероятное приключение для всех, кто участвовал в работе над фильмом. Вернер Херцог, отправившийся в джунгли для съемок "Агирре", создал легенду уже одним своим противостоянием с Клаусом Кински, которое едва не завершилось перестрелкой. Кадры из фильма "Фицкарральдо", снятого тем же режиссером, не сможет заменить никакая компьютерная графика: огромный пароход, перетаскиваемый на руках через пороги, плывущий по бурлящей горной реке и грозящий в любое мгновение потерпеть крушение, ощущение несомненной смертельной опасности для актеров и оператора. Кинематограф того времени был пространством приключений и открытий, но ныне потерял все это. "Звездные войны" стали разрушительной силой для кинематографа осмысленного, перешедшего из мейнстрима в раздел "артхауса". Массовый зритель оказался в ситуации, когда ему предлагают продукт заведомо упрощенный — ведь нужно привлечь как можно больше людей в кинозалы и заработать как можно больше денег.

Чуть позднее и мировая литература столкнулась с подобной катастрофой. Имя этой катастрофе — Гарри Поттер. Едва ли имеется ныне франшиза более известная и популярная. Сравниться с ней сложно и "Звездным войнам", потерявшим изрядное количество поклонников, и "Властелину колец".

Поскольку создательница Гарри Поттера не только жива, но и никак не может успокоиться в погоне за бесконечной наживой и поддержанием известности, то мир обречен на бесконечное расширение "вселенной" волшебника в очках. Феномен Гарри Поттера, возникший, прежде всего, благодаря великолепной рекламной кампании, поддержанный появлением фильмов и видеоигр, распространился далеко за пределы детской литературы. В этой простенькой сказке, написанной со всем возможным для британской писательницы снобизмом, демонстрирующей "естественное" разделение людей на два сорта, указывающей на примитивное противостояние добра и зла, многие взрослые нашли для себя умилительное удовольствие, которое следовало бы отнести к категории "постыдного".

Примитивность Гарри Поттера заключается не только в чрезвычайной простоте построения сюжета, очевидности ходов, отсутствии собственных литературных "изобретений", заимствовании уже готовых существ и "магических" приемов из мировой литературы и мифологии, но и в том, с какой слабоумной простотой книги демонстрируют персонажей. Отчаянная попытка сделать их более взрослыми, придать их поступкам больше осознанности, поставить их перед неким моральным выбором приводит к еще большим проблемам, поскольку сама по себе служит разрушающим элементом для окружающего персонажей волшебства.

Существование "зла" в Гарри Поттере, как и в первых фильмах серии "Звездных войн", должно восприниматься читателем или зрителем как нечто само собой разумеющееся и естественное. Зло существует и творит зло, потому что оно зло. В этом смысле даже сказка о Красной Шапочке и даже в версии Шарля Перро предстает более осмысленной, потому что самому маленькому ребенку без объяснений понятно, для чего волк пробирается в домик бабушки. В его стремлении насытить свою утробу присутствуют легко объяснимые цели и стремления, соответствующие причинно-следственным связям и логике.

Желание придать злу, а соответственно, и добру некий искусственный смысл, привнести глубину в то, что изначально не может ею обладать, напоминает поиски экзистенциального смысла в сказке "Теремок". Скудоумные размышления о природе добра и зла в "Гарри Поттере" или политические интриги в "Звездных Войнах" выглядят именно стремлением продемонстрировать нам, что мы имеем дело с чем-то более "серьезным" и взрослым, попытка повесить на Теремок сияющую вывеску "Бордель". Но само по себе это не было бы таким печальным, если бы не произвело сокрушительный эффект на представление о литературе у так называемого массового читателя.

После Гарри Поттера мировая литература уже не могла быть прежней. Она узнала, что может быть невероятный успех у книги с незатейливым сюжетом, которую неожиданно оказалось не стыдно прочитать и взрослым, ведь им, как выяснилось, так приятно почувствовать себя детьми. И действительно, многие давно вышедшие из детского возраста люди, считающие себя взрослыми и серьезными, легко и откровенно признаются в том, что читают "Гарри Поттера", являются его фанатами, пересматривают фильмы и покупают различные сопутствующие товары. В этом нелепом детском увлечении они не видят ничего постыдного.

В этой умиротворяющей их слабости, в этой податливости, стремлении к простому и бессмысленному они находят для себя развлечение, не осознавая того, что каждое мгновение, потраченное ими на эту простоту, упрощает и их самих, не позволяет их мыслям обрести в себе сложность, которую должны иметь помыслы взрослого человека. Отговорки о желании почувствовать себя ребенком, вернуться в детство, вновь пережить волшебство лишь указывают на потакание собственной слабости. Вместо изучения литературы, философии и кинематографа за пределами их популярных проявлений, взрослые люди, претендующие на интеллект и осмысленность, предпочитают упрощение и потребление составленного из штампов и стереотипов продукта, навязанного им рекламой.

У таких людей "Матрица" оказывается философским произведением, а "Мстители" — трагедией. Вместо попыток отыскать мудрость и смысл в детских книгах, следует обратиться за ними к работам мыслителей, философов и ученых. Вместо того, чтобы потворствовать своей слабости, следует отдать детям детское и не сохранять в себе инфантильную легкомысленность.

"Звездные войны" привели к деградации кинематографа и его упрощению. Гарри Поттер оказал схожий эффект на литературу. На впечатляющий успех этой книги обратили внимание и писатели. Самые слабые из них восприняли его как определенную модель. Популярность всевозможных "Сумерек", "Голодных игр", "Бегущего в лабиринте" и прочих подобных произведений служит тому подтверждением.

За волной низкопробной примитивной литературы "для подростков" остались незамеченными многие достойные литературные произведения, пытающиеся экспериментировать и демонстрировать необычную и более глубокую работу с текстом, сюжетом, словом и самой мыслью.

Наивно думать, что взрослый человек, прочитавший Гарри Поттера, перейдет после него к чтению литературы более сложной и закончит свой путь за работами Томаса Манна, Канта и Гегеля.

Мысль всегда будет последней границей человечества, но с каждым годом остается все меньше храбрецов, рискующих отправиться на ее исследование, ведь, как известно, там обитают драконы.