Театру Армии карантин не страшен — к войне не привыкать

Почему Театру Российской Армии коронавирус и карантин не страшен? Как артисты выступают на войне? Должна ли хорошая актриса иметь стервозный характер? Почему неудачи для актеров бывают важнее успеха? Обо всем этом и многом другом в прямом эфире видеостудии Pravda.ru рассказала народная артистка России, актриса Центрального академического театра Российской Армии Ольга Богданова.

Читайте начало интервью:

Коронавирус на сцене и в жизни

Ольга Богданова: зрители для нас - все

Карантин в театре - время поговорить о сцене 

— Ольга Михайловна, считается, что хорошая актриса должна иметь характер, извините, стервозный. Если она будет такая лапочка белая и пушистая, смиренная и со всеми соглашающаяся, то у нее не будет искры, харизмы и еще чего-то неуловимого, что привлечет зрителей.

— Может быть. Я не знаю. Да, наверное… Как правило, хорошие актрисы действительно не обладают покладистым характером. Думаю, что я, конечно, тоже не сахар. Но я все-таки себя воспитываю в уважении к другим, насколько мне удается, и мне важно, как ко мне относятся, что обо мне думают окружающие.

Все время я себе говорю, что истина лежит посредине, даже если ты думаешь так, а режиссер думает так, то обдумай все еще раз. Но эта работа дома происходит. А так я могу выпалить тоже все, что угодно.

— На самом деле сильный характер, внутренний стержень не противоречит уважению других людей.

— Да, но стервозный характер предполагает отношение: неважно, что думают другие. Я — вот стервозный характер. Самоутверждение — это я. Но я хочу всегда в своей душе все уравновесить и не совсем прийти в такое положение глупой какой-то примадонны или еще кого-то подобного. Потому что сейчас люди — умные, к нам приходит молодежь прекрасная. Они еще многого не умеют, может быть, не так оснащены, не прошли тот путь.

Неудачи делают нас крепче и лучше

— Молодость быстро проходит, зато опыт появляется, мастерство.

— Молодость — да. У меня в одной роли была такая фраза "молодость — это товар скоропортящийся", то есть — проходит быстро и скоро портится. Я на молодых смотрю с любовью и с нежностью:

• во-первых, как раз потому что я знаю, что это быстро пройдет,
• во-вторых, я знаю, что, как и мне, им придется пройти довольно тернистый путь.

Наша профессия требует очень большой отдачи, очень большой работы, очень много раз ты получишь удары, как говорится, и ничего. Я должна пройти это, выжить и снова начать. Может быть, неудачи нас делают даже крепче и лучше. У нас был актер Николай Исаакович Пастухов, мы с ним играли замечательный спектакль, я так его любила.

И если я ему жаловалась на жизнь, он всегда говорил: "Что ты, Олечка?… А почему ты так любишь успех? Нет, я не люблю. Я не люблю все эти удачи: быстро аплодируют, ты идешь домой счастливый, крылья выросли, но ничему не научился. А вот когда у тебя что-то не получилось и ты чувствуешь это, ты идешь домой и думаешь, что же я сделал не так, что мне в следующий раз попробовать, что мне предпринять, чтобы вот тут зрители бы почувствовали мою боль, а здесь бы зрители посмеялись. Или чувствуешь, что не нашел нужной дорожки, тогда ты будешь каждый спектакль по-новому играть. Так ты вырастаешь в крупную фигуру, в настоящую актрису, когда тебя жизнь бьет. Не бойся ты ударов судьбы".

Вот так он мне говорил. Я от каждого что-то получала, хотя бы по фразе, даже если по слову, это тоже очень важно. Именно из этого и формируется, наверное, какая-то и моя личная платформа, только так можно расти.

— Это и есть, наверное, жизненный и профессиональный опыт.

— Да, это — жизнь, так у каждого.

— Вы же, наверное, тоже учите, помогаете молодым, начинающим артистам, передаете им знания и опыт.

— Да, я тоже им говорю, как лучше сыграть. Я так хочу, чтобы они сами верили в себя, хочу в них вселить уверенность, поэтому и хвалю их иной раз. Если я вижу какое-то зернышко хорошее, я обязательно скажу, я никогда не пройду молчаливо, я всегда скажу. Я думаю, пусть прорастает и растет дальше. Хочется мне им помочь, потому что, ей Богу, каждому свое хлебнуть придется так много в этой профессии. А театр у нас — могучий. У нас театр грандиозный — Театр армии.

Театр на передовой

— Вооруженный до зубов.

— Об этом тоже нельзя забывать, это такая тема, которой нельзя не коснуться, потому что действительно этот театр — боец, воин. В Великую Отечественную войну было такое, что актеры становились буквально бойцами, они постоянно ездили на фронт, шли за солдатами и с концертами доходили до Рейхстага.

Всю войну прошла Нина Афанасьевна Сазонова. Да и я сама дважды бывала в Афганистане, трижды в Чернобыле, в Чечне… Наши актеры и в Сирии побывали. То есть — везде, где есть наш человек в погонах, особенно где ему сложно, там и мы с поддержкой. Во всех горячих точках.

— Вы там показываете спектакли, поете, танцуете, что-то рассказываете?

— Мы там в разных форматах выступаем. Иногда и спектакли даем, иногда концерты. У нас раньше была такая сложившаяся концертная группа. Начинал выступление Владимир Михайлович Зельдин, а заканчивала Нина Афанасьевна Сазонова. Посередине выступали мы — помоложе. В их числе — Алина Покровская, Людмила Чурсина, Федор Чеханков. И я молодая сразу влилась в это. Это была грандиозная школа, когда сценой служат два составленных бронетранспортера. Там тебя никто не загримирует, образ можно создать только изнутри себя.

— Это не опасно было?

— Это было опасно, но это была очень хорошая школа. А страшно становились, когда мы уже домой возвращались. А когда мы видели ребят, солдат наших — нет, тогда страшно не было.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев