Когда появится "Война и мир" о Чернобыле?

Как можно художественно осмыслить аварию на Чернобыльской АЭС, которая изменила цивилизацию? В какой мере это удалось создателям нашумевшего сериала "Чернобыль"? Об этом генеральному директору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, автор первой в Советском Союзе статьи о Чернобыле и пьесы "Саркофаг" Владимир Губарев.

Читайте начало интервью:

Владимир Губарев: гласность началась именно с Чернобыля

Как воровство губило детей Чернобыля

Владимир Губарев о сериале "Чернобыль" : всё с ног на голову и полная чушь

Чернобыль после нового фильма снова заболтают

— Владимир Степанович, правда ли, что в Чернобыле людей фактически просто посылали на смертельные задания, даже не думая об их здоровье?

— Там был очень жесткий медицинский контроль. В первые дни, конечно, еще нет, а уже где-то после 3-4 мая был очень жесткий контроль за людьми, за состоянием их здоровья. Все это делалось очень просто и очень жестко контролировалось, чтобы люди не получили лишних доз. Трое, которые в самом начале пошли выполнять самую опасную работу, были работники станции. Они прекрасно знали, где, что и как.

— Но в фильме они — прямо сталкеры-смертники.

— Это только в фильме. А на самом деле большинство ликвидаторов получили сравнительно мало облучения. Больше всего получили пожарные в первый день. И то получили по глупости — нельзя было заливать реактор водой, тем более таким образом.

— А они тушили реактор, как обычный пожар?

— Да, и они при этом еще стояли над этим пожаром. Но тот же лейтенант Телятников, который там постоянно бегал, жив остался. А рядовым положено было оставаться на месте, даже когда огонь потушен. Вот ты погасил и должен стоять над этим местом, и они стояли над реактором на крыше. А там ведь еще гудрон был.

— В фильме есть эпизод, в котором обычные люди на мосту стояли и смотрели…

— Это полная чушь. Люди не стояли, не смотрели. Киношники спутали. Над городом струя разошлась на две части, потому что над населенным пунктом более высокая температура атмосферы. И поэтому радиоактивная струя разошлась и ее часть попала на мост. И когда люди шли, бежали уже оттуда через этот мост, они получали на ноги определенную дозу, но совсем не смертельную.

И повезло, конечно, со страшной силой, что вся эта грязь — первые струи — легли не на город Припять. Это произошло опять просто из-за того, что температура была выше. Значит, все то, что в фильме показано, — чушь. Такие эмоциональные вещи нужны просто для того, чтобы, мягко говоря, возбуждать интерес к фильму. На самом же деле все было гораздо страшнее.

С моей точки зрения, Чернобыль для художника, для драматурга, для кино и другого творчества — это Эверест, они не поднялись на эту вершину. Чтобы осмыслить то, что произошло в Чернобыле в 86-м году, что сделали люди, нужно подняться над различными мелкими историями и делами, нужно понять, что такое подвиг, что такое подлость… Но этого ничего нет в фильме.

Это уже пятая или шестая попытка создать киношное художественное произведение, но авторы использовали только западные материалы. Светлана Алексиевич посетовала, что они не сослались на нее, хотя на Google она дала где-то такое интервью. Да не нужно нам ссылаться, для того чтобы рассказать по-настоящему про чернобыльскую трагедию художественно, а нужно подняться на вершину мира и оттуда посмотреть, что такое Чернобыль, как он сказался на всей истории цивилизации. До Чернобыля была одна цивилизация, после Чернобыля — уже другая.

— Наверное, очень тяжело в художественном произведении рассказать о таких масштабных трагических событиях. В фильме "Титаник" старались абсолютно точно воспроизвести все исторические предметы, но там есть вымышленные герои, вокруг которых и закручиваются реальные события. Может быть, здесь тоже надо было взять какую-то там влюбленную пару, вымышленную совершенно, и построить сюжет вокруг нее?

— Тогда бы получилось что-то вроде фильма "Предупреждение" и других фильмов — "Последнее предупреждение"… Делали же американцы. Они меня привлекали к этой работе. Мы с ними не сошлись по нескольким вещам. Допустим, я предлагал показать историю судеб людей и семей, причем не только в самом Чернобыле.

Ведь практически никто даже не знает, что саами в Швеции пострадали со страшной силой, потому что там около миллиона оленей убили. Это тоже последствия Чернобыля. А под Чернобылем медики сражались. Я предлагал положить в основу судьбу семьи саами и судьбу медиков, имея в виду Роберта Гейла.

Очень хороший парень, хотя он не такую большую роль сыграл в истории, но очень хотел помочь и сделал много положительного — хотя бы тем, что он привез своих детей в Киев. Молодец. И еще семьи пожарных. Вот на судьбах трех семей, их судеб можно было бы показать, что это всемирная катастрофа. Так как я вредный очень, то потребовал, чтобы шведы играли шведов, русские — русских, но это недопустимо для американцев…

А для того, чтобы осмыслить все, что дал Чернобыль человечеству, нужна высокая литература, великая, литература типа "Войны и мира". А что делать? "Война и мир" же появилась тоже спустя много лет после войны. И тоже там мало истины, кроме нескольких действующих лиц…

— Если бы "Войну и мир" почитали очевидцы, то мы не знаем, как бы они это восприняли.

— Они бы зарубили, это точно. Поэтому нужна "Война и мир", нужна великая литература, великий кинематограф и великая драматургия. Близко к великой драматургии, извините меня за хулиганство, это "Саркофаг". Все-таки 60 стран мира его поставили. Никогда не забуду премьеру в Хиросиме: меня выталкивают на сцену, и я вижу, как плачут актеры, плачут первые ряды... Дальше я не вижу — огромный зал.

И только потом — аплодисменты. И вдруг я выясняю, в чем вся соль — играл театр, половина актеров которого погибли во время бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Это было очень трогательно, незабываемо.

Читайте окончание интервью: 

Владимир Губарев: Фукусиме не хватает уроков Чернобыля 

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев