Сенаторам пригрозили возможностью расправ над ними

Уважаемые члены Совета Федерации. Еще раз поднимаясь на эту трибуну, я хочу сказать: некоторое тут ожидание, что я вновь подам прошение об отставке - этого не произойдет. И дело не только в том, что с моей стороны этот шаг стал бы проявлением крайнего неуважения к Совету Федерации, который ранее уже дважды высказывался за продолжение моей работы. Есть масса и других причин, исключающих для меня заявление об отставке.

Написать такое заявление, значит, уступить шантажистам а, по сути, преступникам, которые почти всю государственную машину - от администрации президента до силовых структур - направили в нужное для себя русло и теперь в это русло усиленно пытаются загнать вас, уважаемые члены Совета Федерации. Причем это делают довольно настойчиво. Меняются только подручные средства. Сначала это была видеокассета, как инструмент шантажа. Не вышло. Затем пытались доказать, что я преступник. Не получилось. Сейчас говорят, что я аморальный тип. Написать заявление - значит согласиться с применяемыми методами. Узаконить, если хотите, произвол, вседозволенность кремлевской администрации и президентского окружения. Написать заявление, значит, создать прецедент для подобной расправы в будущем для любого государственного и политического деятеля. И прежде всего вас.

Уйти в отставку, значит показать, и прокурорской системе, прежде всего, что с прокурором России можно сделать все, что угодно. Что служить закону, оказывается, себе дороже. Что нужно не бороться с беззаконием и несправедливостью, а уступать им. Повторяю: прошения об отставке, безусловно, не будет. Это моя принципиальная позиция. Совпадает она с вашей или нет, понятно, решать вам. Я глубоко признателен членам комиссии Совета Федерации по борьбе с коррупцией за искреннее желание обстоятельно и объективно во всем разобраться. Достойно глубокого сожаления: президентская сторона, по сути, проигнорировала взвешенные и правовые, подчеркиваю, подходы, которые рекомендовала комиссия. Безусловно, комиссия еще далеко не реализовала свой потенциал. Общество ждет более детальных ее оценок и ситуации с генеральным прокурором, а главное, ответа на вопрос: как действительно поставить дело борьбы с коррупцией в коридорах власти. Думаю, комиссия имеет все возможности обеспечить политическую поддержку правоохранительным органам, особенно когда на них оказывается серьезное давление. Но даже то, что стало известно комиссии, в принципе, то, что творится и продолжает твориться со мной и происходит и на ваших глазах, позволяет сделать несколько неутешительных выводов.

Основной из них такой: в нашем отчестве, оказывается, возможно все. Любая провокация, любой шантаж, нарушение элементарных требований закона, если этого требуют интересы кремлевского окружения. Возможно ночью привезти в Кремль подчиненного генеральному прокурору работника и заставить его, нарушая установленный законом порядок, возбудить уголовное дело. Только в больном воображении можно представить, чтобы нечто подобное происходило, например, на Даунинг-стрит-10 в Лондоне или в президентской резиденции в Париже. Оказалось возможным втянуть в конфликт во имя политической цели, а по сути, спасения от ответственности высокопоставленных фигур Федеральную службу безопасности, Министерство внутренних дел, подтолкнуть эти структуры на использование неправовых методов и средств, фальсификацию материалов; и генеральную прокуратуру, представившую вам в очередной раз недостоверную и тенденциозную справку. Без тени сомнений и колебаний оказалось возможным вовлечь в политику и суд, чтобы дискредитировать судебную власть. Я имею в виду то давление беспрецедентное, которое оказывалось на коллегию Верховного суда. Можно, оказывается, использовать всю мощь государственного механизма, чтобы раздавить человека, пусть и генерального прокурора, который осмелился посягнуть на святая святых. Хотя я сделал только то, что мне полагалось по должности, по законам.

Вы сами, уважаемые сенаторы, в состоянии судить, насколько в отношении меня последовательно и целенаправленно выдерживается линия на давление. С этой целью используются средства массовой информации. Планомерные утечки в прессу из сверхсекретного уголовного дела постоянно допускались. Манипулируют общественным сознанием. Применяются акции устрашения. Я имею в виду обыски. Отказывается в выдачи паспорта для выезда в Швейцарию и так далее, и тому подобное.

Я хочу разъяснить членам Совета Федерации свою позицию по уголовному делу. Это извините, вы поймите меня правильно. Меня облили грязью и мне постеснялись предоставить слово. Думаю, что сейчас уже ясно всем: попытка привлечь меня к уголовной ответственности полностью провалилась. За полгода бригаде следователей при поддержке МВД и ФСБ так и не удалось найти ни одного, так сказать, приличного факта, чтобы предъявить мне по нему обвинение. Следствие занимается сейчас дотошной проверкой инспирированных спецслужбами газетных публикаций о квартирах и костюмах, не имеющих никаких перспектив. Это даже в справке отражено, хотя цель ее, вы знаете, совершенно другая. Все только лишь для того, чтобы продлить неконституционный указ президента.

Я хочу также сказать и о другом, уважаемые члены Совета Федерации. Попытка, опираясь на материалы этого уголовного дела, повлиять на позицию Совета Федерации, по меньшей мере, некорректна, а по большей - незаконна. Сфабрикованное, незаконченное уголовное дело, а, тем более, ставшее предметом судебного разбирательства, не может быть основанием для принятия решения Советом Федерации. Ну, неужели это непонятно всем! Кроме того, большинству прокуроров и судей совершенно очевидно, что и дело было возбуждено совершенно незаконно. Я уже об этом не говорю, поскольку это общеизвестно.

Далее. Я хочу сказать, что это не плод моих фантазий. Почему-то в справке не указано, что есть другое уголовное дело, возбужденное по моему обращению, и я там признан потерпевшим по этому делу. Там добыты данные, фактически, которые опровергают этот материал, которые показывают, что показания были получены путем шантажа, угроз и давления. Почему об этом вам не говорится в справке?

Далее. Есть, в конце концов, презумпция невиновности и никакие материалы незаконченного дела, а, тем более, шитого белыми нитками не должны приниматься во внимание до судебного решения. Ну и, наконец, не следует забывать, что 15 числа, послезавтра, состоится судебное рассмотрение этого вопроса, которое может положить конец этому уголовному делу. И у меня будут юридические основания, чтобы приступить к своим служебным обязанностям. Именно поэтому такая спешка! Именно поэтому у вас выкручивают руки, хотят заставить принять соответствующее решение.

Что касается моральной стороны вопроса, о которой здесь намекалось, и далее так много говорилось. Хочу напомнить азы юриспруденции, да и здравого смысла. Недопустимо обвинять человека или делать ему упреки в безнравственности, если он не нарушил закон, а доказательства его безнравственности получены преступным путем. В принципе дело уже не во мне. Со мной просто решили расправиться. Ну, ситуация приобрела, так сказать, политическую окраску.

Сегодня, уважаемые коллеги, члены Совета Федерации, нужно думать о другом. Как спасать остатки правого порядка. Как вести борьбу с коррупцией. Однако вместо этого работа правоохранительных органов и спецслужб сознательно парализуется. И это не голословное заявление. Достаточно свести воедино разрозненные на первый взгляд события последних месяцев, чтобы убедиться в обоснованности этого вывода. Судите сами. В МВД от должности освобожден начальник следственного комитета Кожевников, переведен на другую работу начальник следственной части Диторов. В ФСБ не удел оказались замначальника управления экономической контрразведки Пушкаренко. Еще один начальник управления по контрразведывательному обеспечению стратегических объектов Дидюхин. Проводится чистка аппарата ФСБ, а именно по материалам этих подразделений и возбуждались одни из самых громких уголовных дел. В Генеральной прокуратуре замгенерального Катышев сначала был отстранен от руководства следствием, сейчас переведен на другой участок, не связанный со следствием. Весь аппарат выведен за штат, началась массированная чистка. Ну, а по военной прокуратуре - по сути расправились с генералом Баграевым.

По делам началась чехарда с санкциями. Их стали менять, спешно менять на меры, не связанные с лишением свободы, позволяющие обрабатывать свидетелей, уничтожать доказательства, давить на следствие. Незаконно прекращено дело в отношении банкира Смоленского и прокуратура проглотила это. Вернулся в Россию Собчак. А посмотрите, что делается. С видимым удовольствием демонстрируют свое всесилие и неприкасаемость люди из ближнего президентского окружения. Несмотря на поток серьезной информации, опубликованной в СМИ о их злоупотреблениях. Зато когда, скажем, появляется бред нашего неуважаемого господина Доренко на ОРТ в отношении якобы связи Лужкова с "Мобитексом", генеральная прокуратура тут же включается в проверку и начинает работать, что называется, с жаром.

Далее. Отстранен от следствия Георгий Чуглазов, главный следователь по делу "Мобитекса". Почти полностью сменен состав российско-швейцарской комиссии по сотрудничеству. Это ставит под угрозу вообще доверие к российской стороне. Сейчас вопрос доверия один из самых главных. Возник скандал с "Бэнк-оф-Нью-Йорк". Встал вопрос о возврате денежных средств, похищенных из России. Ну как же к нам будут относиться зарубежные коллеги, без помощи которых эту цель не реализовать, если у нас идет кадровая чехарда с руководителями правоохранительных органов. Они видят творящийся правовой беспредел в отношении генерального прокурора. Если им наглядно демонстрируют, что у нас есть каста неприкасаемых коррупционеров, которым закон не писан.

Сегодня ставится вопрос так, что главная причина дестабилизации правоохранительных органов - это отсутствие легитимного генерального прокурора. Уважаемые члены Совета Федерации, не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, как поверхностна и наивна такая постановка вопроса! Все изложенное выше говорит о том, что наряду с взятием под контроль финансовых ресурсов идет целенаправленный процесс превращения генеральной прокуратуры, следственных и оперативных подразделений МВД и ФСБ в послушные, управляемые не законом, а волей администрацией президента учреждения. Которые выполнят любой, подчеркиваю, любой политический заказ, если это понадобится. И с появлением легитимного, но ангажированного администрацией президента генпрокурора этот процесс будет продолжен еще более ускоренными темпами. Потому что для власть предержащих это вопрос жизни и смерти.

И последнее. Уважаемые члены Совета Федерации. На апрельском заседании Совета Федерации, несмотря на весь драматизм моего положения я в силу необходимости соблюдения следственной тайны и служебной этики не мог в полном объеме сказать вам об истинных причинах желания президента, его администрации любой ценой устранить меня от занимаемой должности. Сейчас, когда информация о возможной причастности президента и его семьи к коррупции, когда информация о наличии зарубежных счетов, об использовании в личных целях денежных средств сомнительных коммерсантов, получающих подряды на реконструкцию Кремля и многое, многое другое стало достоянием не только российской, но и мировой общественности, вам ясно, что в вопросе о моей отставке основным является личный интерес президента и его семьи. Иначе говоря, маски сброшены. Ситуация предельно упростилась. Или мы вместе с вами попытаемся остановить вал коррупции и спасти остатки авторитета нашей страны в мировом сообществе - а я готов работать при вашей поддержке - или Совет Федерации пойдет дорогой, намеченной ему кремлевскими коррупционерами. Выбор за вами, уважаемые члены Совета Федерации. Благодарю вас за внимание.