Духи и “Жасмин”

Я летела в Воркуту — город полярный, далекий, заманчивый. Безмятежно сидела в самолете и не вспоминала древних греков и римлян. А зря. Еще в те времена было известно, что города, как и люди, имеют характеры. Нумидийцы — свирепы, фивинцы — коварны, лидийцы — упрямы. А воркутяне? Вот и надо было задуматься, а не глазеть в окошко.
Воркутяне были общительны и солидарны. То ли в силу отдаленности города от Эрмитажа, то ли в силу длительности полярной ночи, только в Воркуте любили ходить в гости, и все знали друг о друге: кто в отпуск поехал, к кому племянники собираются, в каком тресте ищут специалистов. Немудрено, что появление на борту самолета неизвестной пассажирки вызвало оживление. Кто? Были перебраны все варианты, и ни один не подошел: своих отпускников знали, родственников не ждали. Так кто же? Может, комиссия? Какой-то дяденька осторожно спросил: “Не ваш журнальчик?” — и показал мне листок с расчетами формул по добыче угля. Я покачала головой. “Тогда, может, огурчиками занимаетесь?” — он ткнул пальцем в картинку с изображением тепличного хозяйства. “Нет!” — я отвернулась к окну: бывают же разговорчивые попутчики!
Из кабины вышел второй пилот. В самом деле, не мог экипаж пребывать в неизвестности. К несчастью, у пилота было хорошее обоняние. Он сразу определил, какие у меня духи.
— “Жасмин”? — спросил с непонятным для меня изумлением.
— “Жасмин”...
— Арабские?
— Арабские...
По салону пронесся полустон-полусмех. “Все ясно”, — послышалось с заднего сиденья.
Еще бы не ясно! Всего две недели назад, как Нина Михайловна, жительница Воркуты, обнаружила в кармане супруга духи “Жасмин”. Через день коробочка исчезла. “Не было ее вовсе, — утверждал муж, — тебе показалось”. Как ей могло показаться, если Нина Михайловна заведовала в Воркуте отделом торговли и прекрасно знала, что ни в магазинах, ни на базе арабского “Жасмина” нет.
Воркутяне были не только всезнающи, они еще отличались солидарностью... Поэтому в аэропорту меня встретили двое: редактор местной газеты, которого я надеялась видеть, и женщина, которая села в машину уже на ходу. Женщина молча подвинулась и прижала меня к стенке. “Может, это обычай такой, — подумала я, — может, испытывают на крепость, как-никак, Заполярье”, — и на всякий случай стала сопротивляться. Есть такое соревнование — мерить силу рук. Сидят двое, краснеют, тужатся. Вот и мы мерили силу — только плечами. А машина мчалась. Редактор почему-то молчал...
— Отдай мужа, — наконец сказала женщина.
— Это выкуп за вступление в город? — Я попыталась шутить.
— Отдай, тебе говорят!
— Так нет его в сумке!
— Оторву голову, — пообещала соседка.
“Бандиты!” — мелькнуло в сознании. Ведь говорили же власти в Сыктывкаре — дадим, мол, провожатого, у нас “элементы всякие бродят”. И зачем отказалась? Мурашки поползли по спине.
— Так отдашь? — наступала женщина. — У меня дети.
— У меня тоже, — ответила я и подумала, что бандиты что-то напутали. Не могли же они польститься на командировочные, неужели не знают, что всего на 1 рубль 56 копеек тянут наши квартирные? Может, выкуп им предложить?
— Возьмите замену — духи “Жасмин”, например, восемнадцать рублей стоят...
Машина почему-то вильнула. Женщина ахнула. Редактор резко повернулся к нам. И тут меня осенило!
— Жена? — Я кивнула редактору на женщину.
— Супруга, — уныло подтвердил коллега.
— А духи?
— Духи разбились. Редактор почему-то отвел глаза в сторону.
— Больно врать-то, — подала голос жена, — следы бы остались, — и повернулась ко мне: — Так отдашь мужа или будем драться?
— Конечно, драться, — весело сказала я, — ведь добровольно мой супруг не пойдет. Как-никак, он лет на двадцать моложе вас.
Три дня я была в Воркуте. Получила четыре письма. От редактора. От Нины Михайловны — два. От местных властей (видите, в Воркуте ничего не скроешь). Все извинялись. Нина Михайловна теперь каждый раз звонит мне, когда едет через Москву. А однажды радостно сообщила: нашла все-таки тот злополучный флакон из-под “Жасмина” — треснул он действительно. Пришлось подарить ей новый.
Ну, а я сделала выводы — отправляясь в командировку, духи не беру.

Раиса ВОЛКОВА.

Куратор Любовь Степушова
Любовь Александровна Степушова — обозреватель Правды.Ру *