"РОДНИКИ" ВЗЯЛИСЬ ЗА ДЕЛО (из хроники полета орбитального комплекса "Мир")

22 августа 1997 года. 24-я основная экспедиция (ЭО), экипаж: командир Анатолий Соловьев (Россия), бортинженер-1 Павел Виноградов (Россия), бортинженер-2 Майкл Фоэл (США). Позывной — "Родники".

В эту пятницу космонавты выходили в разгерметизированный модуль "Спектр". Так случилось, что взбесился грузовой корабль "Прогресс М-34". 25 июня, швартуясь к станции, не притормозил плавно перед стыковочным узлом, а со всего лета влепился в модуль "Спектр", покорежил его, отлетел, как бильярдный шар и вдобавок сбил одну из основных солнечных батарей.

Шуму и шороху, особенно в желтой прессе, было много. Из пробоины в открытый космос потек воздух. Экипаж - Василий Циблиев, Александр Лазуткин и Майкл Фоэл (позывной - "Сириусы") топорами в мгновение ока перерубили кабели электропитания, проложенные через открытый люк модуля, чтобы он мог закрыться. И захлопнули его. Отсекли. Утечка атмосферы из основного объема станции прекратилась. Все перевели дух, но расстроились. Особенно американец, любящий комфорт (из-за этого ему отвели под жилье целиком этот самый модуль "Спектр"). Ведь вместе с модулем отсекли все его личные вещи, вплоть до зубной щетки. И ему теперь держаться без смены белья долгие недели, пока не придет оказия...

В середине августа на станцию на корабле "СоюзТМ-26" прибыла смена "Родников" с целью инспекции и ремонта пробоины. Натерпевшиеся "Сириусы", оставив Майкла Фоэла (за ним позже прилетит американский "Шаттл") вернулись на Землю, чтобы стать самыми популярными людьми... не в России, нег, где космическое начальство скорее сделало их, из чувства собственного самосохранения, антипопулярными, а в США. Еще бы, ведь они всю Америку "заставили плакать", когда самоотверженно отстаивали живучесть орбитального дома!

"Родники" взялись за дело. В космосе любой выход за пределы искусственно созданного обитаемого пространства технически равноценен высадке на поверхность другой планеты. Подготовка к нему дело напряженное, а напряжение экипаж снимает шутками да прибаутками.

- Майкл, зачем тебе улетать от нас в сентябре на "Шаттле"? Оставайся, поработаем до января, - не без прикола спросили россияне, командир и бортинженер, американца М. Фоэла, потерявшего в отсеченном модуле все личные вещи до последней нитки.

- Я не против, только если "Прогрессы" больше стыковаться не будут, - за долгие месяцы полета на "Мире" юмор американца набрал немало русских оттенков.

Обязанности по операции "Выход" распределились так: Фоэл в скафандре сидит в спускаемом аппарате "Союза ТМ-26", готовый в случае чего отстыковаться и эвакуироваться на Землю. Но вообще он контролирует работу П. Виноградова и А. Соловьева. А те голова к голове, один в модуле "Спектр", другой в переходном отсеке, стыкуют срочно разъединенные при разгерметизации после июньского удара "Прогресса М" электрические кабели. Затем снимают на видео интерьер модуля, пытаются отыскать места, где оказался пробитым корпус.

- Максимально мы рассчитываем, что в "Спектре" получилось три пробоины, - рассказывает мне между тем заместитель руководителя полетом Виктор Блатов. - Хотя было лишь два места, куда грузовик ударил очень сильно. Анализ того, какими темпами уходил воздух из покинутого "Спектра" в безвоздушное пространство показал, что общая площадь пробоины или сумма трех таких площадей не превышает двух квадратных миллиметров. Ничего, заклеим. Металлические наружные заплаты, посланные на борт, надежнее некуда, а клей такой, что они удержат место разрыва оболочки лучше основного материала. Кроме того, на будущее запланирован монтаж двойного пояса герметизации внутри пробитого модуля.

Поиск пробоин изнутри проходил вслепую. Хотя в позапрошлую субботу А. Соловьев, П. Виноградов и М. Фоэл сели в свой космический корабль, отстыковались и облетели "Мир". Фоэл переходил в бытовой отсек корабля "Союз ТМ-26", выполнявшего маневр, там его ждала профессиональная телекамера "Бетакам". Он снимал вмятины на "Спектре". Полагали, что в кадр попадут искорёженности на внешней поверхности комплекса по траектории взбесившегося "Прогресса". По ним был бы построен маршрут ближайшего инспекционного выхода экипажа в открытый космос, намеченного на 3 сентября. Однако электронно-ваккуумная термоизоляция, облекающая металлический корпус модуля, представляющая из себя что-то вроде смеси из термостойкого брезента, стекловаты и пластмассовых нитей-прожилок, скрыла следы удара. Съемка ничего не показала. "Как пуля, попавшая в бойца, не всегда оставляет такой уж заметный след на его одежде", - нашли подходящее сравнение специалисты Центра управления полетом.

Время "выхода" задержалось на два часа. У П. Виноградова левая перчатка нового скафандра "Орлан ДМ", отличающегося увеличенными окнами на шлеме и рядом других усовершенствований, не держала давление воздуха. Ее заменили на другую. Закрыли за собой люк в базовый блок. И открыли люк в "Спектр".

- А модуль-то живой! Вентиляторы крутятся, машина "жужжит", ну и дела! - доложил Павел Виноградов.

- Это самая хорошая новость для нас за последние дни, - со вздохом роняют в ЦУПе. В "Спектре" очень холодно. Лишенный электроэнергии, он проморозился, уравнявшись с забортной температурой. Там, представьте, бывает до минус 150 по Цельсию - в Антарктиде за всю историю человечества наблюдалось лишь несколько раз до минус 88-ми. А вот воздух есть, почему-то он до конца не утек, давление порядка ста миллиметров ртутного столба. Может, изнутри к дыре что-то прижалось, та же зубная щетка Майкла Фоэла, закупорив её? Темно, очевидно, полопались, не выдержав вселенского хлада, лампочки, экипаж светит себе фонариком.

- В разъемах электрокабелей вода, - говорит Соловьев в ларингофон. - Промокаю ее салфеточкой, взяли с собой губы вытирать, если наткнемся на сладости.

- Откуда знаешь, что именно вода? - заволновался ЦУП. - Ты погоди-ка... - Вокруг изморось, иней.

Похоже, давление и температура в модуле изменялись такими темпами, что вода из его атмосферы конденсировалась на стенках. Прямо как в песне, "рисует мороз на оконном стекле".

Силовые кабели соединили, восстановив единую энергосистему орбитального поселения. А вот пробоину, сколько не искали, не обнаружили. Может, ее нет? Тогда через что утекла почти вся атмосфера "Спектра"?

Это предмет анализа на ближайшие дни для специалистов РКК "Энергия", работающих в ЦУПе. (Пробоину долго искали позже, уже зимой, сменившие "Родников" Талгат Мусабаев и Николай Бударин при своих выходах в космос - А. Ф.) Успокоившись, они поняли, что отделались, можно сказать, легким испугом после тарана грузовика. Хмыкая, спецы косятся на зону работы прессы. При этом российским журналистам приходится краснеть за западных коллег. В основном эти молоденькие, мало что понимающие в работе экипажа и наземного комплекса управления, мальчики и девочки, очень развязны. До профессионализма в ракетно-космической тематике им далеко, но они умеют стряпать, как блины, броские заголовки, а гостевая зона ЦУПа с их приездами напоминает зал ожидания Казанского вокзала. Кто-то, истомленный, спит на рюкзаках. Повсюду пустые бутылки и банки из-под "Колы", пластиковые тарелочки, пакетики и бумажки, в которые заворачивают гамбургеры и картошку в забегаловках "Макдональдс". Все это жуется и выпивается в то время, когда мужики на орбите обливаются потом, на глазах режимной службы, не устающей твердить, что в тридцати метрах по коридору для особо голодных есть буфет со столиками, где можно курить и цены приемлемые.

Хочется верить, что западная шатия-братия во время очередного телемоста с бортом орбитального комплекса будет задавать вопросы космонавтам не с забитым ртом, прожевывая лакомый кусочек "Бит-Мака". Шелестеть фантиками от шоколадок в Большом театре на "Щелкунчике" менее бескультурно, чем в ЦУПе на сеансе связи. Здесь не театр. А для тех, кто не понял, свидетелем чего он является, развалясь в кресле на колесиках, так и хочется напомнить, что всего-то - освоения Вселенной. Ни много, ни мало. Или вам про это не говорили в западных школах и университетах, где вы получали образование, господа?