Электронная чума поразила планету

Что такое радиошпионаж?
Дух враждебности всегда заставлял различные государства яростно соревноваться между собой. Мощным подспорьем тут является шпионаж. Сегодня к традиционным шпионским методам добавились средства электронного шпионажа. “Электронная чума”, как нередко называется электронный шпионаж, поразила все страны мира. Основное место в ней занял радиошпионаж.
Радиошпионаж включает в себя радиоперехват сообщений по радио, телеграфу, телефону, компьютерным сетям. Однако просто получить в свое распоряжение текст сообщения оказывается недостаточно. Еще в незапамятные времена была изобретена криптография – наука о том, как прятать смысл посылаемых сообщений с помощью шифрования. Поэтому их требуется не только перехватывать, но и дешифровывать.
С давних времен криптография окружена тайной. Одновременно с криптографией родился и криптоанализ, с помощью которого вскрывались секреты криптографии. В 60-е годы бегство сразу трех американских криптоаналитиков в СССР приподняло завесу тайны и над радиошпионажем вообще, и над криптоанализом в частности. А в 70-е годы, впервые за всю историю человечества, радиошпионаж стал предметом международного соглашения, заключенного между СССР и США на переговорах по ограничению стратегических вооружений. Это соглашение запретило шифровать телеметрическую информацию при испытаниях ракетной техники, чтобы облегчить процесс проверки параметров ракет противника.
Дальнейшее развитие криптографии, привело к тому, что в конце 70-х годов любой, кто обладал достаточными знаниями в этой области, передовой технологией и квалифицированной рабочей силой, мог изготовить шифраппаратуру хорошего качества и высокой надежности. В результате, в начале 80-х в радиошпионаже обозначалась тенденция: усилия по вскрытию шифров давали все меньше и меньше результатов. Для получения условной единицы информации криптоаналитикам приходилось затрачивать гораздо больше своих усилий, а также дорогостоящего машинного времени.
В 80-е годы доля шифрсообщений , читаемых в самом крупном радиошпионском ведомстве в мире – Агенстве национальной безопасности (АНБ) США, не превышала 4% от общего числа перехваченных криптограмм. При этом АНБ могло дешифровывать только второстепенные или третьестепенные советские шифрсообщения, на тщательное засекречивание которых в СССР просто не желали тратить силы и средства. Большая часть сотрудников подразделения АНБ, нацеленного на СССР, была занята прослушиванием советских телефонных разговоров.
Радиошпионская деятельность дает возможность ознакомиться с содержанием, в лучшем случае, одной из каждых двадцати пяти перехваченных криптограмм. При этом подавляющее большинство прочитанных шифрсообщений черпается из основных линий связи государств “третьего мира” или второстепенных связных каналов супердержав. Спрашивается, стоит ли так беспокоиться ради получения полной информации о странах, которые не играют заметной роли на мировой арене? Или мелкомасштабных шпионских данных о странах, задающих тон в мировой политике? Криптоаналитики, которые, как и другие простые смертные, держатся за свои рабочие места, уверены в том, что, конечно же, стоит.
Сами руководители радиошпионских спецслужб, естественно, не собирались признаваться потребителям своей информации, что вследствие сокращения дешифровальных возможностей следует уменьшить им штаты и урезать бюджет. Поэтому в начале 90-х годов они выступили с заявлением о том, что вместо дешифрования источником ценных данных становятся результаты анализа объема и направления потока сообщений. А это значило, что количество людей, занятых подобного рода деятельностью, следовало увеличить. С этим же мнением, правда по другим причинам, оказались солидарны и политики, которым крайне важно быть посвященными во все детали крайне непостоянной политической картины мира. Радиошпионаж представляет собой предмет роскоши, обзавестись которым стесненное в средствах государство не в состоянии. Ответ на вопрос о его полезности зависит то того, на что были потрачены средства, которые планируются отвести для ведения радиошпионажа. Если правительство собирается завести еще несколько лишних атомных подлодок, или стратегических бомбардировщиков, или баллистических ракет, то вложение средств в развитие радиошпионажа выглядит более предпочтительным. Однако траты на образование, здравоохранение или инфраструктуру представляются значительно более необходимыми, чем на радиошпионаж, так как процветание любой нации сильнее зависит от общего потенциала ее человеческой массы, чем от конкретных возможностей, которыми обладают ее шпионы.
Факты со всей наглядностью показывают, что радиошпионаж любой страны может быть переориентирован для контроля за ее собственными гражданами. Объектом ничем неограниченного подслушивания станут тогда внутренние линии связи этой страны, что, в свою очередь, несомненно приведет к ущемлению прав и свобод ее населения. Спрятаться от тотальной, всепроникающей слежки будет некуда. И если во главе государства, обладающего мощными средствами радиошпионажа, встанет диктатор, его власть будет ничем неограниченной. Свергнуть такого диктатора невозможно, ибо любая попытка граждан объединиться вместе, чтобы противостоять диктатуре, станет явной для него. Настолько всемогущей оказалась современная технология.
А у нас в России?
В России 90-х годов довольно быстро было осознано, что степень защищенности деловой информации следует измерять не только крепостью мускулов охранников, но и надежностью “криптографического сейфа”. Это породило не только стремление добросовестно трудиться на ниве криптографии. Появилась беззастенчивая самореклама новоявленных частных фирм, занимающихся продажей собственных средств криптографической защиты данных. В одном из образцов рекламной продукции такого рода абсолютно серьезно утверждалось, что даже одному российскому малому предприятию под силу “накрыть” непроницаемым защитным экраном информационное пространство чуть ли не всего латиноамериканского континента. Дескать, собрались несколько высококлассных криптографов из бывшего КГБ, способных разработать новый шифр, который никто не смог бы вскрыть, создали независимую фирму под названием “Анкорт” и принялись за работу. И вот уже само всемогущее АНБ по настоящему озабочено возможной утратой своего контроля над мировым информационным пространством, поскольку заметило, что проигрывает соревнование в сфере защиты информации “Анкорту”! А в “Анкорт” выстроилась длинная очередь из стран “третьего мира”, жаждущих по дешевке приобрести аппаратуру более высокого качества, чем ее мировые аналоги, и из американских эмиссаров, встревоженных перспективой потери монополии США в области радиошпионажа. Фантастика, да и только!
Дело дошло до того, что бывший руководитель КГБ в своих воспоминаниях взялся учить читателей, как писать телеграмму, предназначенную для пересылки в зашифрованном виде. Оказалось, ее “надо писать обычным языком, безо всяких сокращений, чтобы все было понятно”. Если же, “руководствуясь принципом экономии слов и места”, написать ее “как обычную телеграмму – без предлогов и знаков препинания, без употребления падежей, с минимумом глаголов и существительных”, то так составленная “телеграмма не поддается ни зашифровке, ни тем более расшифровке”.
Что дальше?
История радиошпионажа после второй мировой войны – это летопись неудержимой экспансии Запада в эфирном пространстве. Попытки других стран противостоять этой экспансии потерпели крах. Основной причиной стала невозможность угнаться за богатым Западом, способным мобилизовать ресурсы почти всей планеты на создание дорогостоящих технических средств для проникновения сквозь защиту, которой в ХХ веке снабжало свои каналы связи любое уважающее себя государство. Стремление хоть как-то компенсировать свое отставание в области технологии с помощью методов агентурного шпионажа, позволяющего добывать схемы западных шифровальных машин и ключи к ним, приносило плоды только в ходе “холодной” войны. Но это стало совершенно нереальным после ее окончания.
Лишенный передовой технологической базы и живительных связей с агентурными спецслужбами радиошпионаж превратился для проигравших в “холодной” войне стран в обузу. И это не смотря на то, что новейшая история неопровержимо свидетельствует: расходы на содержание радиошпионских ведомств были отнюдь не напрасными и с лихвой окупались. В новой ситуации в выигрыше оказалась, в первую очередь, держава, которая сумела создать наиболее развитую систему радиошпионажа – Соединенные Штаты Америки. В результате в связи с развалом СССР мир безраздельно оказался под “радиошпионским колпаком” у американцев, хотя человечество не сразу во всей полноте осознало зловещие последствия нового расклада сил.
Дело в том, что люди никогда не умели пользоваться опытом своих несчастий. Человечество неизменно ожидало, что насилие появится в том же виде, в каком оно приходило на историческую сцену в последний раз. Но пока человечество занималось пережевыванием и перевариванием опыта прошлых насилий, новое насилие преспокойно проникло в нашу жизнь, и, неузнанное, удобно в ней разместилось. Подслушивая всю планету более чем с четырех тысяч баз, разбросанных по всему земному шару, американский радиошпионаж мало у кого вызывает беспокойство. Очевидно, в значительной степени потому, что двести тысяч сотрудников АНБ являются математиками и инженерами, а не лихими молодчиками в коричневой униформе. Такова сила инерции: мировая общественность может возмущаться насильственными действиями где угодно, а к АНБ относится абсолютно безразлично.
О дальнейшем развитии мирового радиошпионажа на рубеже веков можно сделать следующий краткий прогноз. Во-первых, масштабы деятельности государственных ведомств радиошпионажа, по меньшей мере, сохраняются на уровне предыдущих лет. Во-вторых, существенного сокращения их бюджетов не произойдет. В-третьих, значительно большее внимание будет уделяться добыванию конкретной экономической информации (о новых товарах, технологиях, торговых сделках и банковских операциях). В-четвертых, более интенсивно и широко будет развиваться радиошпионская деятельность по извлечению информации из коммерческих линий связи, компьютеров и банков данных.

Борис АНИН.
Обозреватель