“Первые станут последними”

Перспективы американского фондового рынка

Вскоре после краха фондовой биржи в октябре 1997 года Алан Гринспен, глава Федеральной резервной системы США, в речи на одном благотворительном обеде уверил именитых гостей, что все прекрасно и успехи американской экономики “впечатляют”. Оптимистические заявления Гринспена, Клинтона и других после упомянутого краха были вполне предсказуемы. Но слушатели Гринспена не знали, что даже когда он произносил эту речь, его помощник незаметно передавал своему шефу самые последние данные о состоянии фондового рынка, чтобы он мог судить, какова реакция на каждое слово этого выступления! Эта небольшая деталь сама по себе в достаточной мере показывает крайнюю нервозность американских инвесторов. Действительно, фондовая биржа позднее в основном держалась благодаря большому количеству мелких инвесторов, которые по глупости дали себя убедить приобрести акции на заваливающемся рынке после того, как днем ранее большой капитал от них избавился. Но на этом долго и стабильно не продержаться. Впереди неизбежны большие обвалы.
Уоллстритовский крах в октябре-97, несмотря на все попытки преуменьшить его значение, носил серьезный характер. Исторически сложилось, что индекс Доу—Джонса ежедневно изменяется на 1—2 процента. В понедельник 27 октября 1997 года он упал на 7 процентов, и этот показатель занял 12 место среди наихудших после впечатляющего краха 1987 года. Во вторник он довольно круто взмыл на 4,7 процента, хотя это и не восполнило предыдущих потерь. Несмотря на это, курс акций в США явно превышает норму. Этого достаточно, чтобы быть уверенным в том, что в будущем он резко упадет и этого не так уж долго ждать.
После изначального шока капиталисты подлечили свои нервы. Отовсюду поступают обнадеживающие заявления. Президент Клинтон напоминает нам, что “основы экономики США крепки”. Экономист Аллен Синай в “Примарк Десижи Экономикс” утверждает, что нет оснований думать, что фондовый рынок США обернется “медведем”. “Американская экономика не будет повержена кризисом в Азии”. Наконец Алан Гринспен, тот самый человек, который двенадцать месяцев тому назад предупреждал, что не стоит “иррационально перегревать” фондовый рынок, поспешил успокоить расходившиеся нервы Уолл-стрита: “Наша экономика переживает длительный период добротного экономического роста, связанного, и не случайно, с подавляемой инфляцией. Федеральная резервная система делает все, чтобы подобная ситуация сохранилась”.
Гринспен, явно забывая свои предыдущие предупреждения, ныне провозглашает, что падение курса акций стало “неизбежным побочным эффектом”. Таким путем предается забвению тот факт, что когда 18 месяцев тому назад он впервые выступил со своими предостережениями относительно “иррационального перегрева”, индекс Доу—Джонса достигал рекордной отметки в 5000 пунктов. Перед нынешним крахом он составлял 8.000. Но даже сейчас он превышает 9000. Это опровергает экономические законы притяжения. Дальнейшее приобретение акций будет и далее его поднимать, подготавливая и еще более катастрофическое падение. Очевидно, что Гринспен знает об этом, но при данных обстоятельствах он абсолютно уверен, что молчание — золото.
Ситуация на американском фондовом рынке очень похожа на канун 1929 года. курс акций в Нью-Йорке крайне завышен и очень высок уровень задолженности. Новое падение курса акций в ближайшие месяцы неизбежно. И совсем необязательно, что все окончится также хорошо, как это было в последний раз. Хотя разум подсказывает, что кризис фондовой биржи не отразится на реальной экономике, это далеко от действительности. Кризис в реальной экономике может спровоцировать крах на фондовой бирже. Но при определенных обстоятельствах процесс может дать обратный ход, как это было в 1929 году. Тот факт, что правительство и центральные банки сумели избежать полного отката назад после краха фондового рынка в 1987 году, создал ложное ощущение безопасности. Западные экономисты ныне считают это нормой, частью так называемой “новой экономической парадигмы”. Они напоминают тех генералов, которые считали, что и вторую мировую войну придется вести в окопах.
Как бы то ни было, этот поверхностный оптимизм лишен реальной базы. Хотя пока невозможно с какой-либо долей уверенности предрекать взлеты и падения фондовой биржи, уже можно предсказать неизбежность новых и более серьезных кризисов в ближайшие месяцы, которые закончатся в определенный момент серьезным крахом. Весьма сомнительно, что призывы к спокойствию, опирающемуся на твердое основание, окажут тот же эффект на мелких инвесторов в случае серьезных срывов, когда все больше становится ясным, что ситуация вовсе не стабильна. В этих условиях крах фондовой биржи в Америке окажет наиболее серьезное воздействие на внутренний рынок, а значит и на общемировой. Инвестиции переживут резкий спад, вызывая рецессию. А когда Америка чихнет, Европа простудится, а Россия поймает воспаление легких.

Алан ВУДС.
Соб. корр. “Правды”.
Лондон.