Алексей Головков: “Перейдем ли от налогового деспотизма к законной жизни?"?”

Алексей Головков, фракция "Наш дом - Россия":

В чем главная проблема принятия Налогового кодекса? Он призван решить две существенно различающиеся задачи. Это, во-первых, кодификация действующего налогового законодательства, то есть замена нескольких десятков налоговых законов и сотен инструкций об их применении единым документом прямого действия, дающим исчерпывающие ответы о всех взаимоотношениях налогоплательщиков и государства. И, во-вторых, — проведение налоговой реформы, то есть изменение состава действующих налогов, ставок, льгот и учетной политики.

Решение каждой из этих задач абсолютно необходимо. Налоговое законодательство стало похоже на штопаное-перештопаное лоскутное одеяло, заплата ставится на заплату, и каждая новая заплата — поправка порождает новые прорехи. Только очень опытные бухгалтеры способны ориентироваться в действующей налоговой системе, но те, кто хорошо ориентируется, могут найти и десятки способов не платить налоги. Наведение порядка в этом хаосе и есть задача кодификации, ее проведение позволит сделать налоговые правоотношения понятными для всех и прозрачными для налогоплательщиков и государства.

Попутно можно решить много острых текущих проблем: устранить все недоговоренности в отношениях между налоговыми органами и налогоплательщиком, установить презумпцию его невиновности, упорядочить санкции, закрыть наиболее явные способы уклонения и др.

Именно отсутствие единой позиции по существу налоговой реформы препятствует принятию Налогового кодекса. А значит, и решению задачи кодификации налогового законодательства в целом. Конечно, эти две задачи могут быть разведены. Если нет согласия по существу реформы, то давайте хотя бы кодифицируем действующие законы. Если не ясно, как снижать налоговое бремя, давайте хотя бы заставим налоговые службы уважать налогоплательщиков и упростим налоговую систему.

Такой путь достаточно привлекателен, однако есть одно существенное “но”. Четыре года идет модификация налоговой системы через поправки в отдельные законы, общее стремление — налоги снизить, а в результате они растут. Причина проста: ставки и льготы рассматриваются в увязке с бюджетом, а необходимость финансирования различных бюджетных расходов при сокращающейся налоговой базе требует повышения ставок либо введения новых налогов. Круг замкнулся: чем выше ставки, тем меньше предприятий способны платить, чем меньше платят, тем выше ставки, чтобы обеспечить бюджет.

Сегодня очевидно, что реформировать систему можно только принятием единого закона о всех налогах — Налогового кодекса, который содержит компромиссы по всему их комплексу. Точно так же, как принятие сбалансированного бюджета возможно только путем поэтапной работы над единым документом: сначала утвердить общую сумму доходов и расходов, а затем распределить ее по видам расходов. Иначе расходы с доходами никогда не сойдутся.

Поэтому принимать кодекс только ради кодификации налоговых законов кажется рискованным — тогда проведение налоговой реформы станет почти невозможным. Править принятый кодекс гораздо сложнее, чем его принимать. Это показала работа над уголовным и гражданским кодексами. Возможных исходов два. Либо участники процесса реформирования налогов сумеют в ближайшее время договориться об общем подходе, либо реформа уйдет за президентские выборы. Общий подход требует ответа на несколько непростых вопросов.

Вопрос первый: кто должен стать основным инвестором в стране — население или предприятия, говоря иными словами, в чью пользу снижать налоги — в пользу граждан или в пользу юридических лиц? Можно дать и третью формулировку этого выбора: “экономика высоких зарплат” или “экономика высоких дивидендов”?

Если главным инвестором должно стать население, то нужно резко снижать все начисления на заработную плату и подоходный налог. Тогда будет возможно платить высокие заработные платы и население начнет делать сбережения, которые легко трансформируются в инвестиции. Сегодня это невозможно: чтобы работник получал зарплату чистыми 10 тысяч рублей в месяц, предприятие должно затрачивать более 30 тысяч, отдавая при этом 70% государству. Естественно, что на такие условия идти никто не хочет, развиваются различные способы выплаты “левых” зарплат, и фактически выплачиваемая зарплата превышает юридически фиксируемую в среднем на 30-40 процентов.

Если основным инвестором должно стать предприятие, то нужно существенно снижать налогообложение прибыли и доходов от капитала, а также отменять все налоги с выручки и искать новые способы наполнения социальных фондов. Это даст возможность не укрывать прибыль и осуществлять прямые или портфельные инвестиции.

Кроме того, по различным оценкам, в стране “на руках” уже сосредоточено от 40 до 60 миллиардов наличных долларов. Это громадный потенциал инвестиций. Сегодня уже есть эффективный инструмент для вложения этого мертвого долларового капитала в корпоративные банки. Но чтобы его реализовать, необходимо очень существенное сокращение налогов на доходы граждан от вложений в ценные бумаги, так как при накопленном в эпоху финансовых пирамид недоверии граждан к любым бумажкам, кроме долларов, с одной стороны, и при ставке налога свыше 30 процентов — с другой, деньги будут продолжать плесневеть под подушками у населения.

Второй вопрос сложнее: чем компенсировать те доходы бюджета, которые будут потеряны после снижения налогов? Конечно, через какое-то время налоговая база — число налогоплательщиков — увеличится, и сбор налогов будет восстановлен. Только как пережить этот период — те два или три года, когда доходы упадут? Как профинансировать в это время расходы на социальную сферу, науку, образование, оборону и поддержку депрессивных регионов?

Решить этот вопрос нельзя в отрыве от разработки бюджета. Причем не очередного годового бюджета, а бюджетного плана как минимум на три-четыре года, в течение которых должно произойти снижение налогов и расширение налоговой базы. Необходимо изменение техники формирования расходов бюджета: фиксация в бюджете не точных цифр по каждой статье, а величины минимальных расходов и направлений использования дополнительных средств, которые могут быть получены от расширения налоговой базы.

Есть и более простые вопросы, без ответа на которые налоговую реформу не начать. Как начислять налоги: по факту отгрузки проданной продукции или по факту получения денег на счет? Давать ли льготы инвалидам и военнослужащим или нет? Подобных вопросов немало, и за каждым из них стоят интересы многочисленных социальных, экономических или политических групп и группировок, тянущих в разные стороны.

Что будет дальше? Налоговая тема попадает в ножницы экономики и политики: чем ближе сходятся экономика и политика, тем больнее и острее российские налоговые страдания. Необходимо совместить работу над налоговой реформой с разработкой концепции бюджетных планов. Налоговые ставки и расходы бюджета связаны впрямую. И если мы уже готовы пойти на резкое снижение налогов, то неминуемо понизятся и доходы в бюджет. А быть реалистами — больно.

Поэтому я уверен, что компромиссы по поставленным выше вопросам в ближайшее время найдены не будут, и Налоговый кодекс примут как документ кодифицирующий, с минимальной модернизацией действующей налоговой системы.

Совершенно очевидно, что обещания провести налоговую реформу будут использованы как инструмент в борьбе перед президентскими и парламентскими выборами. И воплощаться в реальную жизнь она будет, стало быть, после выборов, ибо политической основы у нее сейчас нет и быть не может. А значит, не может поменяться и национальная психология, которую налоговая реформа неминуемо перевернет.

18.06.98