В моей смерти прошу винить...

«Это он меня убил!» — написала Гульнара еще задолго до того майского вечера, когда под окнами казанской многоэтажки обнаружили труп молодой девушки. И хотя «по факту обнаружения трупа» прокуратурой Приволжского района возбуждено уголовное дело, родственники погибшей сомневаются, что виновный будет наказан. А в том, что в смерти Гульнары виноват... колдун, уверены все, кто ее знал. Трагической гибели девушки предшествовали полтора года ее общения с магом.

А начиналось все просто. Поссорившись с парнем, Гульнара то ли по совету подружек, то ли по собственной инициативе обратилась за помощью к «потомственному колдуну». Мало что ли кругом объявлений: «Верну любимого» и прочее. Колдун Акзам (имя изменено), назвавшийся учеником тибетских монахов, «диагноз» поставил с ходу. Дескать, как же тебе с парнями не ссориться, если на тебе «венец безбрачия», да еще «порча», да еще и «кольца жизни» кем-то украдены... И пошло-поехало «устранение» всего вышеперечисленного. А для того, чтобы «процедуры» были эффективными, колдун приказал Гульнаре являться к нему каждый вечер. Вскоре Гульнара перебралась к колдуну жить.

Разумеется, семья девушки была этому вовсе не рада. Ее мать прибегала к колдуну с требованиями отстать от девочки. Колдун отвечал: дескать, не держу. Сама же Гульнара объясняла, что зависит теперь от Акзама полностью. Колдун дал ей понять: уйдешь от меня — хуже будет, а также снабдил ее амулетом, который «если потеряешь — умрешь». И хотя родственники становились свидетелями диких сцен, когда колдун привязывал девушку к стулу и имитировал удары в ее грудь кинжалом, а она при этом страшно кричала — они не могли ничего сделать. «Так надо, мама, это он из меня порчу изгоняет. Ведь мне все хуже и хуже», — объясняла Гульнара. Однако скоро девушка сама поняла, от чего ей становится хуже.

Измученная, она вернулась домой с твердым намерением прекратить всякое общение с колдуном. Однако... поняла, что не может этого сделать, — тот ее как будто запрограммировал. И не хочет, а снова идет на сеанс по изгнанию порчи. Ее состояние между тем все ухудшается, и девушка начинает делать записи, в которых описывает происходящее с ней...

«Прощайте, я не могу больше мучиться. Все эти наведения и снятия порчи подорвали мое душевное здоровье настолько, что я ничего не могу и ничего не хочу, у меня нет больше сил жить». «Это его рук дело! Это он убил меня!». «Будьте счастливы. Кошку не обижайте, любите ее, в ней — я». «Прощай, мама, я люблю тебя, но у меня нет больше сил бороться с недугом». Эти строчки адресованы семье.

Другие адресованы самому колдуну: «Ты, наверное, монстр, а не человек. Остановись, не иди по трупам!» «За что ты убил меня?» «Палач!».

В конце концов, после попытки самоубийства, Гульнара была доставлена в психиатрическую больницу. За 12 дней госпитализации (стоило ей прервать общение с колдуном) состояние девушки заметно улучшилось и ей не было поставлено никакого серьезного диагноза. Так что объяснить происходящие с девушкой события «съехавшей крышей» не представляется возможным.

После возвращения из больницы колдовские сеансы возобновились. Не зная, как выбраться из паутины, Гульнара обратилась в милицию и к квалифицированным психологам. Но, видимо, слишком поздно. Специалисты, которые занимались с девушкой — проводили «декодировку» и «распрограммирование» ее личности, говорят, что не успели: слишком долго на ее психику воздействовал колдун.

А вечером 1 мая этого года Гульнара бросилась из окна шестого этажа — в этот день она снова пришла «на прием» к колдуну Акзаму. Так что трагедия произошла на его территории. И о том, как все было на самом деле, знает только он...

«Моя здоровая, цветущая девочка за полтора года превратилась в старушку. Она угасала с каждым днем, в последнее время даже ходила с трудом, все лежала. Муж не вынес горя, после смерти дочери не прожил и двух месяцев. А колдун... его то заберут в милицию, то отпустят. Когда встречаемся, он мне в лицо смеется. Вы, говорит, все равно ничего не докажете. Но сыну я строго-настрого запретила трогать Акзама, не наше это дело — наказывать его», — рассказывает мать погибшей.

Что ж, доказать вину колдуна в том, что он довел девушку до самоубийства, действительно, будет нелегко. Одно дело, когда человеку наносят тяжкие телесные повреждения, другое — когда тяжкие душевные. Кто у нас способен определить тяжесть воздействия на психику?! Ведь даже случаи «доведения до самоубийства» в армии доказываются с трудом, когда, казалось бы, над человеком издевались просто зверски... А тут — какие-то колдовские штучки, сказки какие-то...

В прокуратуре Приволжского района мне объяснили, что поскольку уголовное дело в отношении колдуна заведено, то шансы довести его до суда есть. При этом следователи, конечно, понимают, что дело темное, о-очень темное. Что ж, наверное, в этом деле следствию должны помочь специалисты, профессионально изучающие методы воздействия на человеческую психику, а также то, как с ними бороться. Ну а нам, простым и неискушенным в психотропных методах гражданам, лучше держаться от всего этого греха подальше.

Ольга Мачнева

«Вечерняя Казань»