Старейшая жительница мордовии получает минимальную пенсию

Прожив в трех веках, 111-летняя жительница деревни Мазилуг Торбеевского района Мария Эрзина критически относится ко дню сегодняшнему, с трепетом вспоминает двухкопеечные пряники, царя Николая и колокол, который они лили из монет.

Несмотря на возраст, баба Маша помнит большинство событий, произошедших в стране. «С малых лет работала в колхозе за «палочки». А теперь вот и пенсию самую маленькую дают. Креста на начислителей пенсии нет! Где сейчас им найдешь документы, ведь ни одного поселка, в которых я жила, и в помине нет. Люди советуют подавать в суд, да разве что получится...»

Наибольшее впечатление на нее произвело правление царя Николая. «Он хороший был и красивый. Мы на него молились, — ностальгически вспоминает старушка. — Царю очень понравился мордовский женский костюм. Особенно кокошник. Все интересовался, снимают ли его, когда ложатся спать. Это мне рассказали женщины, которые с ним встречались в Сарове».

Революцию Мария Эрзина чаще поминает добрым словом, хотя ей пришлось немало страдать от красных псевдоправдистов. «Ленин ведь за крестьян был, — отстаивает вождя древнейшая мордовка. — Сколько, бедолага, скрывался от жандармов!..» «А сама замуж вышла в кулацкую семью», — осадила матушку 75-летняя дочь Нина. «И не говори, — затосковала баба Маша. — Первый муж умер в мае 29-го, старшему ребенку было пять лет, младшему — четыре месяца. Той же осенью нас раскулачили. Все отняли».

Молодой вдове ничего не оставалось делать, как выйти за первого, кто предложил руку. Второй муж жил на кордоне, туда и перебрались всем семейством.

Пришлось бабуле из Мазилуга и с бандитами повстречаться: «Они в Салазгори жили. Про них ведь нельзя было и слова сказать — сразу спалят. Мы ночи напролет не спали, в подвале прятались, боялись, что сожгут и нас. Свекор с ружьем каждую ночь дежурил. Бандиты девок много крали. И запрещали звонить в наши церковные колокола. Мы ведь сами колокол для церкви лили, — вдруг оживилась баба Маша. — Заливали в форму медные монеты, самовары и чугунки. Церковь потом разорили, а колокол мы где-то в посадках закопали».

Старушке горько сознавать, что из восьми ее детей ныне жива только младшенькая, Нина. Она-то и ухаживает за престарелой матерью. Каждый день делает ей натирания, дежурит по ночам рядом со стонущей женщиной. «Я ведь никогда не болела, — жалуется 111-летняя бабуля, — а тут на тебе: вывернула ноги, а теперь вот и ослепла». В первый раз с медиками Мария Гавриловна столкнулась 12 лет назад. И с тех пор проклинает дизентерию, из-за которой врачи ее «замучили капельниками». От таблеток она героически отказывалась, отчитывая при этом свою 60-летнюю дочь: мол, отравить хочет мать на старости лет. Слава Богу, излечилась. Больше в больницу она не попадала.

В прошлом году баба Маша еще сериалы слушала, а тут и слух стал давать сбои. Так что все ее развлечения свелись на нет. Вот и держит каждого гостя за рукав, уж больно тишина и ночь надоели. «Раньше такого безобразия не было, — вспоминает Мария Гавриловна. — Хлеб был дешевый, пряники и те стоили две копейки. Быстрей бы уж умереть, — не выдерживает бабуля, — а то молодые умирают, а я все живу…»

P.S. В Пенсионном фонде старейшим жителям республики счет не ведут. Заместитель начальника управления Пенсионного фонда РФ по Торбеевскому району Валентина Порошкина: «Все старые люди получают минимальную пенсию только по той причине, что до 1966 года им ставили так называемые палочки. Они физически не смогли заработать больше. Эрзина получает 168,47 рубля пенсии, столько же за погибшего мужа, 84 рубля за работу в годы войны. Таким образом, до минимальной пенсионной выплаты в 600 рублей государство еще ей доплачивает 180 рублей».

Наталья Евстигнеева

Саранск

«Столица С»