Ретроградное

Жизнь в СССР была строгой. Она была почти казарменной. В этой казарме царила чистота и порядок. Всяк обитатель имел девятую норму питания, комплект дезинфицированного белья и гарантированное медицинское обслуживание. Работать и учиться должен был каждый. Законопослушный и трудолюбивый гражданин мог рассчитывать на всенародную славу и контрамарку на трибуны Кремля. Социальные отщепенцы преследовались и уничтожались. Окрестные племена и народы в лице наиболее психофизически адекватных представителей писали петиции с просьбой о принятии их в этот союз бодрости, здоровья и труда.

 Теперь посмотрим, из какого материала был создан этот союз. Сделаем это глазами русского классика Тургенева:

 

  Давненько не бывал я в стороне родной…

 Но не нашел я в ней заметной перемены.

 Все тот же мертвенный, бессмысленный застой,

 Строения без крыш, разрушенные стены,

 И та же грязь, и вонь, и бедность, и тоска!

 И тот же рабский вгляд, то дерзкий, то унылый…

 Народ наш вольным стал; и вольная рука

 Висит по-прежнему какой-то плеткой хилой

 Все, все по-прежнему… И только лишь в одном

 Европу, Азию, весь свет мы перегнали…

 Нет! Никогда еще таким ужасным сном

 Мои любезные соотчичи не спали!

 

 Один царев кабак – тот не смыкает глаз;

 И, штоф с очищенной всей пятерней сжимая,

 Лбом в полюс упершись, а пятками в Кавказ,

 Спит непробудным сном отчизна, Русь родная!

 Обрати внимание, читатель: описана диспозиция, которую поспешил занять народ, как только его освободили от крепостного принуждения и тирании.

 Теперь спрашивается, что оставалось делать большевистским вождям, одержимым мыслью о могучей просвещенной России?

 Только то, что они сделали, и что однажды уже проделал со своими соотечественниками Петр Первый. От слова ГУЛАГ нынче положено падать в обморок. Само собою предполагается, что там страдало безвинное множество. Но позволим себе усомниться. В самом деле, зачем создавались эти ГУЛАГи? Вот ответим себе только на этот вопрос. Возьмем в руки свои головы, выбросим оттуда прекраснодушные говорения всевозможных Сахаровых и иже, и попытаемся ответить только на это: зачем в СССР создавались ГУЛАГи?

 Совершенно правильно. Чтобы заставить россиян работать. Иного способа сделать этого не было. Речь идет не об интеллигенции, тянущей любое утверждение на себя. Эта интеллигенция вечно дурит голову многомиллионному русскому простолюдину, навязывая ему собственные комплексы. Простолюдин же желает для себя одного: берендеевой печки и скатерти-самобранки. Революцию он понял, как возможность избить и ограбить богатых, после чего вновь впасть в состояние, описанное классиком.

 Но большевики не позволили ему этого. Они подвергли его неслыханному насилию. Трудлаг и рабфак – вот что стало символами нового социального порядка. По стране двинулись во всех направлениях трудовые фаланги, самые дальние ее углы покрылись новостройками, электростанциями, заводами и фабриками. "Лбом в полюс упершись, а пятками в Кавказ", она напряглась в великом созидающем усилии – и за несколько десятилетий превратилась из прорехи на теле человеческом в могучую державу полумира. "Работать и учиться!" – было поставлено краеугольным каменем советского Рима. Если кто-нибудь из читателей "Правды. Ру" сможет предложить человечеству более перспективные ориентиры, автор сего посыпет голову пеплом и покинет трибуну.

 ...Выяснилось, однако, что работать и учиться желал в России далеко не каждый. Поэтому нерадивость и лень стали преследоваться по закону. Рабочий, забивающий гвоздь и при этом его сломавший, вполне мог загудеть по 58-ой статье за подрыв экономических основ государства.

 Чтобы осуществить это тотальное трудовое перевоспитание, требовались соответствующие педагогические кадры. Ими стали органы ГПУ. Подобно ветхозаветным левитам, они были вездесущи, неподкупны и не знали пощады. Происходила невиданная переделка людского материала. Была произведена попытка изменить антропологическое вещество нации. Хорошим стал тот, кто умел хорошо варить сталь и выращивать пшеницу. Литература и искусство были брошены на воспевание человека труда.

 В верхних этажах государства трудовая дисциплина была особенно образцовой. Выдвинув лозунг "Кадры решают все!", Сталин производил их беспрерывную ротацию. Нерадивые руководители не просто увольнялись. Они наказывались с предельной жестокостью, чтобы новым начальникам было неповадно нарушать малейшую запятую своих обязанностей. А ошибки членов Политбюро – те вообще карались расстрелом.

 Научно-техническую интеллигенцию интернировали по месту работы в мозговые центры, названные в ее интеллигентском фольклоре "шарашками". По уровню бытовой комфортабельности эти шарашки превосходили служебные кабинеты Кремля, а по уровню технической оснащенности – Королевскую Академию Великобритании. Впервые за русскую историю ум и талант оказался востребованным и реализованным на все сто процентов. Кляня тюремную дисциплину, но при этом завтракая красной и черной икрой, услужливо подаваемой ей надсмотрщиками, научно-техническая интеллигенция творила чудеса. Курчатов, Сахаров, Королев, Ландау, Гинзбург, Шафаревич, Патон создавали мощное инженерно-техническое обеспечение проекту советского Нью-Лэнарка.

 Интеллектуальный ресурс художественной интеллигенции также использовался на полнуюкатушку. "Ведь он мастер.., мастер?" – допытывался Сталин у Пастернака во время знаменитого телефонного разговора о Мандельшаме. - Я нэ понымаю его творчества. Но он – мастэр?"

 В той мере, в какой сердце художника было сопособно заражаться идеей социалистической Икарии, оно отвечало на этот вопрос великими произведениями. Например, "Сотью" Леонова, или "Разгромом" Фадеева, или поэзией Маяковского и Твардовского. Историософская напряженность сталинской эпохи не знает аналогов в истории человечества. Создавался, вот именно, Новый Смысл Жизни, а кто не хотел соответствовать этому смыслу, наказывался.

 Советские граждане вопияли и строили, строили и вопияли. Автор уже помнит послевоенные времена. Его мать чуть не посадили за пятнадцатиминутное опоздание на работу. (Правда потом ее все-таки посадили. Она провела 5 лет на Воркуте. И вернулась оттуда отличником сталинского производства.)

 Стоило ли такою ценой превращать угро-финскую Русь в мощное, аграрно- и индустриально конкурентоспособное государство? Возможно ли было изменить берендеевский пейзаж, нарисованный Тургеневым, другими методами?

 Ответ зависит от человеческой ментальности отвечающего. Многие из здесь присутствующих наверняка не раз скрипели зубами от общения с ленивыми, распущенными, безответственными людьми. Снисходительность к ним чревата. Они способны навести тоску и порчу на любое начинание. "Паршивая овца все стадо портит", - гласит народная мудрость. Если не содержать их под неустанным присмотром, они опускаются на дно жизни и повисают тяжкой гирей на нас, на наших семьях, на коллективе, обществе, государстве. В коммунистической России их заставляли работать, а патологических ленивцев отправляли в лагеря, где заставляли работать под угрозой голодной смерти.

 Запад пошел другим путем. Он отделил трудоголиков от тунеядцев и предоставил вторым питаться отбросами первых. Запад прагматичен и трезв. Он не страдает гуманистическим романтизмом. Он знает, что человеческую природу переделать нельзя. А коммунисты думали, что можно. Но, стоило им сойти со сцены, и все в России возвратилось на круги своя. Освобожденные россияне оказались даже не в состоянии соблюсти в эксплутационном режиме то здание, которое сами построили под руководством жестоких прорабов. Сегодняшнее российское телевидение ежедневно передает сводки о лопающихся теплотрассах, отключенных от электричества городах, взрывающихся шахтах и закрывающихся школах. Все это надежное обетование жизни было создано в советские времена. Во вре-мена "шарашек" и ГУЛАГа.

 Какой из этого может быть вывод? Только один и, увы, горестный.

 С другой стороны, никто не знает окончательной правды. Никому не известно, какие племена и народы войдут в Царство Небесное, а какие будут остановлены в его вратах апостолом Петром и изблеваны. Ибо кто сказал, что деловая Америка более угодна Господу, чем гомеровская Россия? И почему считать залогом праведного существования именно Штольца, а не Обломова?

 

  Валерий СЕРДЮЧЕНКО

 Адьюнкт-профессор русской литературы Львовского национального университета имени Ивана Франко,

 г.Львов, Украина

 Специально для "ПРАВДЫ.Ру"

Последние материалы