06.07.2001 20:12

Андрей Лубенский: облако, кочующее в небе, или Ум Дзэн и путь меча

«Когда мы обращаемся к сущности,

Мы постигаем смысл.

Когда мы гоняемся за внешними вещами,

Мы теряем рассудок».

(«Девиз верного ума»).

Что такое дзэн, объяснить одновременно легко и... невозможно. Если брать внешнюю сторону, то это направление буддизма, известное также под названием «Сердце Будды» (Буддха-Хридайя). Вот как пишет об этом известный мастер, автор книги «Наука дзэн — Ум дзэн» Т. Судзуки: «Среди многочисленных буддистских сект — особенно тех, которые выросли в Китае и Японии, — мы находим один уникальный орден, претендующий на то, что он передает сущность духа буддизма непосредственно от его автора, причем без помощи какого-либо тайного документа или таинственного обряда. Этот орден один из самых значительных в буддизме не только с точки зрения его исторической важности и духовной жизненности, но и с точки зрения непревзойденной оригинальности и притягательной силы».

Для дзэн (понятие «орден» здесь условно) характерно, то это учение «...не придает большого значения священным сутрам или их толкованиям мудрецами и учеными». Главное — личный духовный опыт. Дзэн — это «вся философия Востока в кристаллизованном виде», но в то же время это не философская система в обычном смысле слова. Дзэн — это антипод логики (дуалистического образа мышления), но в то же время «дзэн — это ум в целом». Дзэн мистичен, но это не религия (здесь нет бога и понятия души). Дзэн, по Т.Судзуки — это «облако, кочующее в небе», нечто, указывающее путь. Его содержание (если у «облака» есть содержание) невозможно передать словами — дзэн «выше всяких понятий», дзэн — «презирает слова». Это просто непосредственное восприятие реальности, позволяющее достичь самореализации, «просветления». Как ни странно, эта «простота» труднодостижима и требует упорной духовной работы — но она и прагматична, позволяя «простому» уму дзэн-буддиста мгновенно и правильно реагировать на все, достойное реакции. Не потому ли именно дзэн выбрали себе в качестве духовной опоры представители сословия профессиональных воинов — самураи? Оказалось, что практика дзэн помогает победить врага и сохранить собственную жизнь для будущих побед. Самурай «жил в мире, который требовал от него постоянной внутренней готовности, ибо в любой момент он мог столкнуться с необходимостью вступить в схватку» — читаем в книге У.Кинга «Дзэн и путь меча». Дзэнский монах Такуан (1573-1645), учитель двух сегунов Токугава, написал руководство для фехтовальщиков, в котором призвал воинов освободиться от «фиксированного сознания»: «Отбросьте в сторону мысли и различения, распространите сознание по всему телу, не задерживайте его ни там, ни здесь. А когда сознание «дойдет» до всех частей тела, оно реализует себя и будет действовать безошибочно».

Дзэн учит ради обеспечения собственной безопасности… забыть о ней (такова его парадоксальная природа), чтобы избежать смерти — избавиться от мыслей о ней — сражающийся воин должен быть безразличен к своей жизни, «как и ко всему остальному». Различные техники психологического тренинга позволяют достичь состояния «зеркального сознания», не испытывающего ярости, но отражающего ярость противника.

Тут следует сказать несколько слов о системе подготовки самураев. Уже в пять лет будущий воин носил деревянный меч, затем овладевал специальным детским стальным мечом, а уже в 15-16 лет принимал участие в битвах. Поскольку война в Японии была на протяжении веков обычным делом, степень совершенства в искусстве фехтования для самурая было вопросом жизни и смерти в буквальном смысле этих слов. Но, поскольку все самураи владели мечом примерно в одинаковой — превосходной — степени, преимущество было за «вооруженным сознанием». Вооруженным — чем? Практикой дзэн. Так, описан случай, когда наставник сегунов Токугава Мунэнори любовался цветением вишни в саду. За спиной его стоял слуга с поднятым, по обычаю того времени, вверх мечом. Вдруг Мунэнори почувствовал «дуновение опасности» — он огляделся, но не увидел ничего, что представляло бы угрозу. Увидев обеспокоенность хозяина, слуга признался, что в саду у него мелькнула мысль: «Если бы я ударил господина сзади мечом в тот момент, когда он забылся, то даже мой гос-подин, Мастер меча, не имеющий себе равных, не смог бы отразить нападение». Комментируя эту историю, Уинстон Кинг раскрывает философию боевого мастерства Мунэнори: «Смысл ее в том, что разум человека должен уподобиться зеркалу, дабы никакие пятна (то есть идеи, чувства) не замутили его способности к непосредственному восприятию окружающей действительности или внутреннего состояния противника. Если разум-зеркало закрыт собственными переживаниями и раздумьями, человек перестает явно чувствовать то, что происходит вокруг него, будь то опасность или настроение противника. Мунэнори на протяжении многих лет занятий фехтованием никогда не забывал о самодисциплине, поэтому разум его, свободный от подобных «пятен», позволил уловить даже мимолетную мысль слуги об уязвимости хозяина».

Не лишним будет упомянуть и об отношении самураев к смерти: буддизм учит, что поток индивидуальной жизненной энергии не уничтожим до тех пор, пока человек, подобно Будде, не разорвет цепь рождений и смертей, обретя нирвану. Практика дзэн позволяет избавиться от страха смерти (и страха жизни): «Вы сможете смотреть в лицо смерти и перерождений без тревоги» (Ясутани-роси). Впрочем, кодекс самурая требовал от него без колебаний отдать жизнь за господина на поле боя или даже по его приказу покончить с собой, совершив сэппуку (харакири). Множество исторических источников свидетельствуют, что самураи делали это с большим спокойствием и самообладанием, хотя ритуализированная процедура сэппуку была довольно болезненна. Когда знаменитый мастер чайной церемонии Сэн Рикю получил приказ покончить с собой, он не только вспорол себе живот (это делалось специальным кинжалом длиной в 9-12 дюймов, заточенным с одной стороны), но еще и отрезал часть кишки, велев отослать ее на подносе своему господину. «Несомненно, что подобное поведение, свидетельствовавшее о несокрушимости духа и способности переносить жестокую боль, сделало бы честь любому самураю», — отмечает Уинстон Кинг.

Несокрушимость духа — вот что давал дзэн, ставший, по определению Судзуки, основой японского характера. Это проявилось и в годы

Второй Мировой войны, когда сотни тысяч японских солдат предпочитали смерть сдаче в плен.

Но будем помнить, что дзэн прежде всего помогает не умирать, а жить — освобождаяся от «пыли» страстей. И несокрушимость духа нужна не только самураям. Поэтому дзэн проникает везде, подобно «кочующему облаку» — его может практиковать христианин, мусульманин, иудей, человек, не имеющий веры — дзэн поможет всем, кто ищет путь духовной самореализации… Но что это за путь?

Закончить хочется стихами мастера Сэтте, жившего во времена династии Сун:

«Совершенный путь не труден.

Он в каждом слове и в каждой фразе.

Множественность одного,

Отсутствие двойственности в двух.

Когда на небе восходит Солнце, Луна заходит:

Перед оградой высокие горы и освежающие воды.

Когда сознание полностью исчезнет в вашем высушенном чреве,

Где чувство радости?

Однако пение дракона не совсем умолкло в мертвом лесу.

Трудно, трудно,

Отбор и выбор не прозрачная пустота — пользуйтесь