Всемирный Банк покаялся?

Но все равно рвется оценивать политическую эффективность Кремля

Какой сладостный нектар на израненные экономическими невзгодами сердца россиян. Всемирный Банк в своем внутреннем отчете признался, что, начиная с 1992 года, его политика в России была неверной, не способствовала развитию рыночных отношений в экономике, что фактически подготовило кризис 1998 года и значительно усугубило его последствия для страны. Вот радость-то! Оказывается, в наших экономических бедах виноваты не мы сами, а плохие недобросовестные лицемерные иностранные советчики. А то, хорошее, что все-таки появилось за 10 лет реформ, выросло как надо, по-российски: вопреки "загранице" и "как былинка сквозь асфальт". Как все-таки мало нужно нашему человеку для счастья.

Российские СМИ вполне справедливо замечают, что к Всемирному Банку ( ВБ ) в России продолжают относиться как к общемировому "денежному мешку". Мол, дайте денег, а как их потратить — сами разберемся. Между тем, как пишет "Независимая газета", ВБ хотел бы стать для России не просто кредитором, а еще и политическим аналитиком. То есть оценивать экономические риски с точки зрения текущей политики. Вопрос только в том, нужно ли все это России? Тем более что решение о кредитовании в ВБ теперь собираются принимать только после того, как убедятся, что политические условия способствуют успеху кредитных программ.

Новые ориентиры в отношении России у ВБ появились после глубокомысленного анализа предыдущих лет деятельности в нашей стране. Во внутреннем отчете банка черным по белому записано, что все усилия в России в 1992-98 годах оказались несостоятельны. Деятельность ВБ никак не способствовала становлению рыночной экономики и усилила кризис 1998 года. Такую сенсационную самокритичность, ясное дело, в России могут только приветствовать. Хотя российские власти в отличие от зарубежных банкиров отнюдь не спешат применить ее к самим себе. А следовало бы попробовать. И много кого из тогдашних хозяев России отправит за решетку лет этак на 25.

Так вот, Всемирный Банк честно признается, что совершенно не удовлетворен своими результатами. В 1992-1998 годах его влияние на институциональное развитие Росси оказалось, мягко говоря, очень и очень скромным. В условиях слабой государственной власти и "недостаточности политической воли", говорится в отчете, кредитные программы были реализованы в лучшем случае лишь частично. В общем, судя по всему, русские деньги охотно брали, тут же переводили их в оффшоры, вкладывали в недвижимость на Лазурном берегу Франции и других экзотических местностей, а финансовых советчиков посылали куда в России принято.

В связи с этим Всемирный банк как бы не готов полностью взять на себя вину за фактический провал большинства реформ в России. И это правильно, а то наши тогда совсем нос задерут. А им, как показывает практика, поскромнее надо быть.

Специалисты ВБ оправдывают свою некомпетентность и промахи тем, что сам факт начала работы в России в 1992 году оказался для банка серьезным "вызовом" в силу отсутствия у специалистов фактических знаний о стране и исторического опыта по сопровождению "переходной экономики". Более того, руководство банка сегодня пытается неявно свалить вину на политическое руководство стран Запада. Поскольку именно под давлением акционеров (то есть — развитых стран, сделавших политическую ставку на Бориса Ельцина ) ВБ вынужден был поспешно приступить к деятельности в России. При этом, будучи все-таки в первую очередь финансовой организацией, ВБ не мог заявить, что кредитует по сути дела "смену политического строя" , и как обычно декларировал содействие созданию институтов рыночной экономики, развитие частного сектора и снижение социальных издержек процесса перехода. Деньги при этом, естественно, тратились совсем на другие цели.

Тем не менее, ВБ, верный своему предназначению, предложил таки целую серию займов для структурной перестройки экономики. Но, как выяснилось, именно от этих кредитов толку оказалось меньше всего. Возможно, потому, что сама Москва не знала, как подступиться к структурной перестройке экономики, да и не была уверена, что на тот момент "такая ерунда" вообще необходима. К слову сказать, особенное рвение ВБ проявил почему-то при попытках реформировать российскую угольную отрасль. Думается, напоминать, что из этого вышло, не стоит. Угольная отрасль, по сути дела, где была, там и осталась. И только сейчас, когда до нее дотянулись руки московских олигархов, в ней действительно начались рыночные реформы, яростно атакуемые местными властями и рабочим классом.

Как утверждает сегодня руководство Всемирного Банка, именно давление международного сообщества вынуждало банк принимать все время поспешные решения по множеству кредитных проектов, будь то инвестиции или бюджетная поддержка. Отсутствие их должной проработки, считают в Банке, не давало возможности качественно прогнозировать и исход их реализации. Соответственно, как правило, эти высокорисковые операции оказывались провальными. Среди наиболее ярких примеров подобных проектов — многомиллиардный заем на реструктуризацию банковской системы. В свое оправдание Банк говорит, что не управлял ресурсами и не обладал тем влиянием, которое было бы способно преодолеть политические и экономические барьеры России 90-х годов.

Лишь с 1998 года Всемирный Банк отмечает постепенное улучшение качества сотрудничества с Россией. Именно в этот период произошел переход от бездумного финансирования заведомо проигрышных проектов к более взвешенной аналитической и консалтинговой составляющей программы содействия. Если до кризиса советы Банка играли лишь минимальную роль в разработке и проведении национальной экономической политики, то после 1998 года это направление стало приоритетным. В общем, теперь его принцип — меньше денег, больше советов. Хотя, в России уже, похоже, особенно не ждут от этой международной финансовой организации ни того, ни другого.

Основным уроком прошедшего десятилетия — и уроком, определяющим стратегию содействия России на 2003-2005 годы — в Банке считают необходимость проявлять пристальное внимание ко всем политическим сторонам процесса реформ. Иными словами, в ВБ поняли: если отсутствуют политическая воля и сильная государственная власть, любая значимая программа кредитования лишь тормозит реформы.

Кроме того, кредиты теперь будут "физически" выдаваться лишь после того, как государственная власть начнет соответствующие реформы. То есть получается, что Всемирный Банк будет сперва оценивать эффективность действий Кремля. Посчитает, что укрепление вертикали власти вредит экономике — не выдаст кредит. А Кремлю придется выбирать в этих условиях — крепить свою власть на местах или получать деньги во Всемирном банке. Хотя, как показывают последние телодвижения российского правительства, Кремлю, похоже, глубоко "до лампочки" одобрение ВБ и иже с ним. Основная тяжесть госзаимствований сегодня решительно переносится на внутренние займы.

Эксперты, тем не менее, продолжают размышлять о том, станет ли новый подход Всемирного Банка таким же коротким поводком для Москвы, с помощью которого Запад и раньше пытался одергивать российские власти. Ситуация-то заметно изменилась. Принято считать, что денег на Западе мы уже почти не берем. Между тем факты все-таки свидетельствуют о том, что для российских чиновников Всемирный Банк пока продолжает оставаться вполне допустимым инвестором. Среди одобренных советом директоров Банка кредитов только в 2002 году числятся заем на развитие бюджетного федерализма и реформирование системы региональных финансов (120 млн. долларов), заем на проект развития Федерального казначейства (231 млн. долларов), заем на проект модернизации налоговых органов (100 млн. долларов). Так же ожидается выделение 150 млн. долларов на борьбу с туберкулезом и СПИДом . Однако размеры сумм совершенно несравнимы с теми, что российские власти занимали до 1998 года. Поэтому в Кремле еще сто раз подумают, стоят ли эти деньги того, чтобы смирно выслушивать не только экономические, но и еще и политические рекомендации мало знакомых с российской спецификой зарубежных "яйцеголовых".

К сведению . Всего на конец 2001 финансового года Всемирный Банк одобрил 55 займов на сумму 12,6 млрд. долларов , из которых 7,8 млрд. были истрачены, а 2,4 млрд. - отменены.