Три богатыря на распутье

В модный сезон осень-зима 2005 года в трех столичных издательствах три «богатыря» отечественной словесности издали свои труды, объединенные вечными российскими темами: «Что делать?» и «Кто виноват?».

На IX Московской книжной выставке-ярмарке Александр Бушков представил свой труд «Хроника мутного времени» . Чуть позже Михаил Веллер познакомил читателей со своим новым произведением «Великий последний шанс» . За пару недель до нового года теле- и радиожурналист Владимир Соловьев презентовал книгу «Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории» .

Если автор успел разменять полтинник годочков, то врагами нашего государства он, скорее всего, назовет олигархов, которые «предприняли попытку… подменить общенациональные интересы… узкими интересами кучки нуворишей». (А. Бушков. «Хроника», стр. 335).

Сорокалетний, отмечая, что «олигархические структуры в настоящее время выступают питомником кадров практически всех ветвей власти», противниками называет «чиновников, многие из которых еще в недавнем прошлом были на службе у олигархов». (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 237-238).

В логике коллеге не откажешь. «Олигархи – индивидуалисты… Для них свобода и крушение системы – это в первую очередь деловые возможности. Глубинно они скорее аполитичны, а с ростом капитала приобретают и его космополитическую идеологию». (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 236). Почти что большевики только с поправкой на интернациональную идеологию и мощную политизированность. Исторические примеры имеются в изобилии: гг. капиталисты давали деньги на Октябрьскую революцию. Чаще всего добровольно.

Вроде бы принято считать предательство – тягчайшим грехом. Пролетарский писатель Максим Горький метнул такую метафору: сравнение предателя с вошью оскорбительно для последней. Ленин хотя и не по-доброму называл своего соратника Троцкого «Иудушкой», но все же не без некоторой ласки. А вот другой знакомый Ильича – Израиль Лазаревич Гельфанд , известный также как Александр Парвус - всерьез и открыто признавался в низменности своей натуры, хотя и обставлял это обстоятельство классовым сознанием:

«Я изменил моей русской родине и тому классу, из которого вышел – буржуазии. Между мной и русской интеллигенцией всегда существовала пропасть, потому что ей не хватало живой связи с рабочим классом». (Элизабет Хереш. «Купленная революция. Тайное дело Парвуса», стр. 30). Олигархи (как термин новейшей истории устами Бориса Немцова) предают во имя своих эгоистичных классовых интересов.

Красноярец Бушков уверен, «что задача олигархов – уничтожить суверенную российскую государственность, сформировать в стране марионеточный режим под внешним управлением Запада. Систему ценностей олигархии можно смело назвать антинациональной. Олигархическая собственность на территории России главным образом оформлена на иностранные юридические лица, преимущественно оффшорные компании. Продолжается массированный вывоз капиталов из страны, приобретение всевозможных материальных ценностей за рубежом – от футбольных команд до замков, земель и предприятий. Семьи многих олигархов постоянно проживают за границей, там же обучаются их наследники. Это указывает на то, что большинство олигархов не связывает свои личные интересы с Россией, которую они в любой момент способны покинуть». (А. Бушков. «Хроника», стр. 336). В точке бифуркации – олигархи или чиновники – сходятся точки зрения современных книжников.

Москвич Соловьев убежден, что «всегда олигархический расцвет заканчиваетсяпатриотической реставрацией, которая выгодна и части капитала, стремящегося к сохранению себя, и новой, вырастающей чиновничьей элите, которая несет в себе родовые черты предыдущих поколений». (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 237).

«Чиновники не так приметны, как политики правого или левого толка, но именно они составляют основную массу политической жизни». «Разница между нашими слугами народа и заграничными в первую очередь состоит в том, что нашим бюрократам удалось разделить зоны применения законодательства. Для нас – законы, для них – распоряжения. И поставить карьерный рост в зависимость от отношений с руководством, а не от результатов их деятельности». (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 223).
С Владимиром Соловьевым, который «не только говорил с американцами на одном языке, но и оперировал теми же понятиями» (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 242), отчасти согласен писатель Михаил Веллер, разделивший русских реформаторов последних десятилетий на две категории: дураков и подлецов.

«Много что нам Америка. О чем ни заговори – этот Карфаген довлеет над нашим сознанием и положением. Идеология залегания под Америку – предательство, вражды к Америке – скорее бессилие, нежели глупость. Насаждение зоологического антиамериканизма – способ отвлечения от реальных проблем». (М. Веллер. «Шанс», стр. 120).

Ни один из трех «богатырей», точно анализирующих и критикующих политику, сами не в состоянии предложить путей выхода из тупика. Одно дело критиковать – другое самому рулить. Примерно в таких выражениях объяснил М.Веллер автору этих строк свою позицию «постороннего». В.Соловьев ушел от него недалеко. Когда Борис Березовский предложил ему стать президентом России, телеведущему эта идея не понравилась. «Если бы журналисту Соловьеву попался на язычок кандидат в президенты Соловьев, то я бы от него мокрого места не оставил», - признается на страницах своей книги Владимир Рудольфович.

Как человек не во власти (не считая короткого «романа» с красноярским губернатором Александром Лебедем ), А.Бушков предлагает разрулить кризисную ситуацию наскоком «по-большевицки» или, по его словам, как «в средневековом Арканаре». Вспоминая, «вполне цивилизованного и чертовски гуманного» героя Стругацких, писатель предлагает (и вслед за ним повторяет):

- В чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры!

Фраза- цитата из кумиров инженерно-технических работников времен господства и гниения всяких там советских НИИЧАВО. Круто. Сам же Александр Александрович в своих произведениях бросает гневные филиппики в лицо всей(!) интеллигенции. Как сказали бы еще несколько лет назад – всему классу. Пардон, интеллигенцию официальный истмат считал всего-навсего прослойкой. Между чем и чем? Да между «Рабочим и колхозницей». Так называемый (лучше подразумеваемый) «третий лишний».

К топору звал Русь анархист-дворянин Михаил Бакунин. К чему же призывает его тезка Веллер? Приглашенный к соловьевскому «барьеру», писатель отстаивал основной тезис своей публицистично-напряженной книги о диктатуре.

«Сегодня либералов и демократов, силовиков и олигархов – следует усадить за стол переговоров с целью: совместно выработать статус диктатуры в России. Только диктатура, сроком не менее двух, но никак не более шести лет – способна решить стоящие перед Россией задачи». (М. Веллер. «Шанс», стр. 434-435).

Впрочем, еще классик А.С. Пушкин подмечал нехватку адреналина у некоторых двуногих особей:

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в расъяренном океане
Средь грозныхволн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы!

И не только приветствовавшие цезаря, "обреченные на смерть" гладиаторы, но и осужденный на казнь уальдовский узник "Рэддингской тюрьмы" "жадно вперял глаза в клочок лазури, заменявшей в тюрьме нам небеса".

Надежда на решение проблемы по В.Соловьеву вполне в духе «кока-кольного» времени: «В структуры власти пришло довольно много молодых амбициозных и порядочных людей. Заработав деньги в частном секторе, они не относятся к России, как к дойной корове, и видят будущее свое и своих детей здесь, а не в Англии и Франции. Остается только один вопрос: достаточно ли их для изменения страны?». (В. Соловьев. «Рулетка», стр. 240). Важно, как писал в частном письме к хозяйке парижского литературного салона один аббат и итальянский дипломат 18 века, не исцелиться, но научиться жить со своими болезнями.

Как жить без высшего смысла и без благодати? Вопрос не праздный и для автора повести «Посторонний» и вообще для христианства. Поскольку религиозные воззрения Альбера Камю можно рассматривать как замутненный католицизм и неоправданное примирение человека с бессмысленностью существования. Знаменитая экзистенциальная теория абсурда. Так ведь христианство примиряет со страданиями и смертью («смерть, где жало твоё»).

«Когда все хотят сладко жить и никто не хочет умирать – стране скоро конец», - заключает М.Веллер (М. Веллер. «Шанс», стр. 76) и приводит знаковый пример античной Спарты, которую погубила победа (не поражение!) над Афинами. Когда лакедемоняне «нюхнули роскоши, отведали вкусных яств и изысканных вин, познали ласки «секс-рабынь» и походили в дорогих тканях», тогда от Спарты осталось лишь название. «А народ и страна кончились».

Спасибо всем предшествующим материалистам, позитивистам, богоборцам и философствующему импотенту Канту. Восторжествовал сугубый материальный подход (как material girl американской поп-певицы) к таинству Жизни. Золотой

Телец. Мамона. Абсурд. «У абсурда куда больше общего со здравым смыслом», - справедливо подметил А.Камю, в честь которого даже сорт коньяка не назвали.

В 20-е годы прошлого века видный публицист, главный теоретик национал-большевизма Николай Васильевич Устрялов (1890 – 1937) видел проблему воссоздания России следующим образом:

«В сфере духовной жизни народа, в психическом и идейном облике русской деревни и нового города. Политическая форма и ее экономическое содержание только тогда осуществят свою основную задачу – действительное здоровье русской нации, - когда внутренно проникнутся культурно-национальными, органическими началами, соответствующими «русской идее» в её глубочайших определениях. Это может произойти лишь путем органической эволюции разбуженной и взволнованной народной души в сторону подлинно духовного самосознания». («О «будущей России»).

Слова эти написаны в октябре 1922 года. Светлое время последних романтиков, еще веривших в Культуру. Наши предки намного раньше нынешних «богатырей» рекли: «Всякъ хитр и мудр о чужде беде, а о своей смыслити не можетъ».

Игорь Буккер

"Хроника мутного времени", или как в России появились олигархи

Михаил Веллер: Гордиевы узлы не развязываются, они рубятся

Владимир Соловьев: «Я не приглашаю людей, которые мне неинтересны»