Бурятский электорат. Накануне

Об особенностях и пристрастиях бурятского электората накануне выборов по результатам исследований, проведенных в республике, рассуждает Эрдэм Дагбаев, доктор социологии, заведующий кафедрой социологии и политологии БГУ

— Эрдэм Данзанович, Бурятия все еще находится в «красном поясе»?
— Нет. Республика вышла из «красного пояса». Это понятие появилось в первой половине 90-х годов, когда ряд регионов голосовал за коммунистов. Этому способствовали преобладание пожилого населения, высокая активность КПРФ и тяжелое социально-экономическое положение. Но, по последним исследованиям, проведенным БГУ, сейчас в Бурятии левый электорат не преобладает, да и в целом по России этот термин выходит из употребления. Государство сумело выйти из кризиса и заметно укрепилось, постепенно стираются различия между поведением электората города и деревни. Тяга населения к сильной власти возрастает. Вот почему, например, на выборах президента России во многих сельских районах республики голосовали за Владимира Путина.
— Из каких побуждений люди делают тот или иной выбор?
— Общемировая практика показывает, что в тех странах, где существует реальная демократия, в том числе и в России, преобладают три основные классические ситуации, по которым делается выбор.
Прежде всего люди голосуют исходя из групповых интересов, поэтому они подвержены партийным установкам. Вот почему, например, неимущие классы в основном голосуют за КПРФ. Это так называемая социальная модель поведения.
Еще голосуют из чувства идентификации, проще говоря, из привычки, формировавшейся годами и поколениями, пример — те же приверженцы КПРФ.
И последнее. Человек выбирает из эгоистических побуждений, из личной выгоды. Чтобы при минимальных затратах получить максимальную выгоду. Такой избиратель предпочтет того кандидата, который живет рядом и пообещает, скажем, перекрыть крышу или заасфальтировать дорогу.
— А что же выделяет российского, в том числе и бурятского избирателя?
— Российский электорат довольно непредсказуем и зачастую голосует исходя из ценностно-эмоциональных переживаний, воспринимая политику как разновидность шоу. Кроме того, российский электорат сильно сегментирован. У нас нет устойчивого среднего класса, люди легко переходят из одной социальной прослойки в другую и, соответственно, меняют свои пристрастия. Но это не относится к приверженцам КПРФ, имеющей 25—30 процентов, а в Бурятии, может быть, и до 35 процентов голосов.
И в то же время есть четкие условия, по которым можно с большей долей вероятности предсказать исход голосования: это финансовые возможности кандидатов, их способность влиять на СМИ и наличие административного ресурса.
— Бурятия — многонациональная республика. В какой мере скажется на выборах национальный фактор?
— Конечно, этнический фактор существует. Но это касается незначительной части людей, которые не смогли определиться с выбором своей партии и поэтому принимают решение по этому принципу. Выборы последних лет, в том числе президента республики, подтвердили, что этнический фактор не играет большой роли.
— Вы говорите, что особых различий в политических симпатиях между жителями городов и сел нет. А между тем уровень жизни в городах выше. На чем же основана ваша уверенность?
— Бурятия отличается высоким удельным весом учащихся, работников бюджетной сферы: образования, медицины, культуры и т.д. Это объективно усиливает позиции партий, выступающих за социальную защиту неимущих слоев населения. Тем не менее на этом фоне Бурятия не выделяется среди других регионов. У нас есть результаты исследований, проведенных в Улан-Удэ, Северобайкальске и Гусиноозерске. Исследования показали, что в городах Бурятии нет тенденции к усилению позиций правых. И это несмотря на то, что города лучше вписались в рыночную экономику, в отличие от сел, где экономическое положение хуже, а население консервативнее.
— Эрдэм Данзанович, выросла ли роль политических партий?
— Да, закон о политических партиях искусственно повысил их роль. Партии становятся механизмом прихода к власти, возможно, поэтому партий власти не одна, а три. Они будут участвовать в формировании правительства, все большее значение приобретает контроль над Думой.
— Вот почему среди верхушки Бурятских региональных отделений партий все те же лица: из КПСС, комсомола, правоохранительных структур?
— Элита остается, а ее представители перетекают из одной структуры в другую, но внутри нее раскола нет.
— Правые, левые, центристы… Ваш прогноз на старте?
— Лидеры вырисовываются — это партии власти и КПРФ. Партии власти — «Единая Россия», «Партия Жизни» и «Партия Возрождения России» — наберут столько же, сколько и КПРФ, около 35 процентов. Они опираются на людей из государственного аппарата, руководителей предприятий, часть интеллигенции, некоторых представителей села, словом, тех, кто ищет сильную власть. Смогут ли они привлечь другие слои населения? Времени осталось очень мало.
Есть свои избиратели у правого фланга — СПС и «Яблока». У национально-патриотического сегмента — ЛДПР — от 5 до 15 процентов максимум. Все зависит от того, как партии и кандидаты построят свои избирательные кампании.