“Железный крест” рейха для горьковских чекистов

Чтобы поддержать наших солдат в Сталинградской битве, горьковские чекисты просили у немцев денег на одежду и обувь и строили деревянные самолеты.

2 февраля прошло громкое празднование 60-летия Сталинградской битвы. Решающим фактором победы в самой страшной битве XX века стало исключительное мужество советских солдат. Между тем, был и фактор интеллектуального преимущества. Горьковские чекисты внесли в эту задачу особый вклад. В очередной истории совместного проекта УФСБ РФ по Нижегородской области и "Нижегородского рабочего" - о том, как несколько горьковских контрразведчиков и один советский военнопленный — патриот своей страны смогли запутать верховное командование гитлеровской армии, что серьезно помогло победе.

Фашистские агенты в Арзамасе

В ночь с 15-ого на 16-ое сентября 1942 года в Арзамасском районе с немецкого тяжелого самолета была сброшена на парашютах группа фашистских агентов. Все кроме одного (его вскоре нашли и расстреляли), явились с повинной в Арзамасский райотдел госбезопасности. Все они оказались попавшими в плен советскими военнослужащими, прошедшими в Германии Варшавскую разведшколу. Их задачей было сообщать немцам по рации все данные о советских промышленных предприятиях, работающих на оборону, о расположении военной и гражданской авиации, о работе железнодорожного и водного транспорта, направлении воинских перевозок, настроении населения. Органы госбезопасности СССР получили от задержанных очень много ценнейшей информации. Но самое главное и важное началось чуть позже по заданию Центра...

Горьковский КГБ и рейх: игра на интеллект

Спустя несколько дней с одним из них чекисты завели разговор о работе на рации под диктовку. Один из членов группы — Семен Карабанов сказал, что дал согласие немцам работать на них только с той надеждой, что рано или немецкая разведка направит его в тыл Советской армии, а он явится с повинной и, может быть, еще будет полезен в борьбе с врагом. В разведшколе Семен очень старался понравиться начальству. При этом осторожно склонял некоторых агентов на то, чтоб будучи заброшенными в тыл Советской армии, сразу идти сдаваться советским спецслужбам. Четверо его коллег это подтвердили.

"На 7-ой день после приземления группы Карабанов в назначенное ему время вышел на связь с Варшавским разведцентром под нашу диктовку", — так писал в своих воспоминаниях один из участников операции полковник КГБ Константин Грязнов, умерший несколько лет назад.

Радиограммы Карабанова должны были дезинформировать немцев. Проект каждой радиограммы согласовывался с Центром.

"Конечно же, мы понимали, что немцы захотят проверить Семена и его информацию, — рассказывал полковник Грязнов. Очень интересовалась, к примеру, Варшавская разведка расположением горьковских аэродромов. В ответ на этот запрос Карабанов и контрразведчики сообщили им, что в 10 км от Горького на юг имеется аэродром гражданской авиации. На самом деле это был маленький аэродром в Щербинках, не представлявший значения".

В этой же радиограмме "Карабанов и К" передали информацию, что на левом берегу Волги к северо-востоку от Горького имеется военный аэродром с истребительной авиацией. Сообщили даже координаты. Но передали эту информацию не сразу, сначала подготовились. За считанные дни в подходящем месте вырос... деревянный аэродром. Построенные маскировочные сооружения создавали видимость стоящих самолетов.

Через несколько дней фашистские самолеты дважды пролетели над указанным местом, а через две недели Семен Карабанов получил радиограмму с благодарностью от командования разведшколы за важную информацию. Спустя год во время налетов на Горький немцы сбросили на псевдоаэродром не один десяток бомб. "Игра с противником шла на нашем поле, и нас это радовало", — писал полковник Грязнов.

Особое задание Центра

Операция "Радиоигра" становилась все масштабнее, и разглашение следующей "военной тайны" было уже заданием Генштаба Советской армии и Центра.

"...Сообщаю вам, что, согласно моим сведениям, полученным от местного населения, в районе города Лукоянов формируются и проходят обучение крупные военные части для операций в зимних условиях...". В течение октября, ноября и декабря 1942 года

Семен Карабанов передавал под диктовку в соответствии с рекомендациями Генштаба Красной Армии и Центра подробное описание масштабной переброски эшелонов с танками, пушками и другим вооружением в направлении Москвы. Танки, пушки и другая техника в это время, действительно, систематически отправлялись. Но не на Москву, а в Сталинград. Гитлеровское командование поверило, что Советское главнокомандование готовит удар где-то на Западном фронте, а не в Сталинграде. Подобную информацию немцам позднее передал из Подмосковья другой агент, также согласившийся помогать Советской армии.

В январе Карабанов получил радиограмму, что он награжден германским правительством высокой наградой — "Железным крестом". В армии рейха ее престижно было иметь даже офицерам. Радовались успехам все: и горьковские чекисты с Карабановым, и фашисты. Только все по-своему. Немцы воодушевились на легкую победу под Сталинградом и оставили на Западном фронте крупные формирования войск, значительно ослабив свои силы на Волге.

Как известно, победа СССР в Сталинградской битве стала решающей во всей Второй мировой войне. Стало ясно, что Германия проиграла эту войну.

Новая игра: "глухой телефон"

Но успех операции "Радиоигра" был слишком хорош, чтобы оставить эту работу. У КГБ в Москве созрел следующий план: заставить немцев прислать к Карабанову помощника, чтобы, захватив последнего, добыть новых данных о действиях германского командования. "Этот план созрел только потому, что немцы доверяли Семену", — замечал в своих воспоминаниях полковник Грязнов.

С середины февраля 43-его Карабанов начал сообщать Варшавской разведшколе, что у него осталось совсем мало денег, износились обувь и одежда, и что если ему придется устраиваться на работу, это затруднит его работу с рацией. Но разведцентр молчал очень долго. Наконец, пришла радиограмма со словами о том, что он должен продержаться всеми способами, но на работу не устраиваться. Но о том, что пришлют помощника с деньгами, не было ни слова. Семен требовал денег все категоричнее, по 2 раза в неделю выходя на связь с Варшавским центром.

"Создалось довольно тяжелое для нас положение. Уже казалось, что мы со своими мероприятиями постепенно заходим в тупик", — вспоминал полковник Грязнов.

Решение было найдено. И очень простое, хотя и потребовало некоторых технических приемов. Примерно с конца марта 43-его разведцентр противника стал хуже слышать радиопередачи Карабанова. А происходить это стало потому, что аккумуляторы для рации стали выходить из строя. Точнее, их стали выводить из строя. "По рекомендации специалистов, — рассказывал Константин Грязнов, — мы начали постепенно вводить в электрическую цепь рации дополнительное сопротивление (реостат). Сопротивление усиливали раз от разу, ухудшалась слышимость радиопередач. При этом Семен, который слышал немцев прекрасно, сообщал им, что тоже плохо слышит их. Наконец, уже где-то в середине мая, разведцентр сообщил Семену, что готовит самолет, на котором к нему будет направлен связник с питанием для рации и деньгами (кто этот человек — сказано не было)". Карабанов с большим трудом передал еще несколько радиограмм, после этого рация перестала работать окончательно.

Предполагалось, что связник придет к Карабанову не сразу, а попытается проверить его. В доме Семена в районе Сенной площади была установлена специальная электропроводка, при которой выдвижение ящика стола вызывало звонок в соседнем доме, где поселились два оперативных работника. Это было сигналом — Семен должен был выдвинуть ящик, если гость появился в доме. Одновременно были ориентированы на своевременное обнаружение связника органы милиции, работники рынков, вокзалов, театров, магазинов.

Но дальше потянулись месяцы ожидания. Гость не появлялся, неопределенность и выжидание все нарастали. Уже появились сомнения в том, что он когда-нибудь вообще появится. Для утраты надежд были и основания: фашистская Германия уже терпела крупные поражения, и, возможно, немцам было не до своих агентов.

Но, оказывается, жизнь тоже может развиваться в жанре кино или книжного детектива. Злой герой сюжета появился, когда его уже почти перестали ждать.

Неопознанный залетевший субъект

В светлую лунную ночь 27 июня 1943 года штаб горьковской противовоздушной обороны сообщил в Управление КГБ, что над территорией Дальне-Константиновского района зафиксировано появление фашистского самолета "Хейнкель". Самолет, по информации ПВО, сделал несколько кругов над полем. Через 1,5 часа трое местных жителей сообщили, что видели вражеский самолет и приземление какого-то парашютиста. Но обнаружить его не удалось, даже тщательно прочесав всю местность в районе приземления. Перед операцией опять замаячила перспектива провала. Карабанов, к тому времени устроившийся на работу, соблюдал все рекомендации чекистов. Прошло две недели.

Вечером 11 июля в управление КГБ позвонила хозяйка квартиры, которую снимал Семен, и сообщила, что к ней "заходил Кузьма и принес посылку от родных". Это был пароль, означавший, что к Семену в его отсутствие заходил неизвестный. Женщина сообщила, что проследила за незнакомцем и увидела, как тот, пройдя 200 метров, встретился с каким-то военным, будто поджидавшим его, и они вместе ушли в сторону Сенной площади. "Мы были крайне озадачены. Неужели разведцентр прислал не одного, а двоих агентов? Это было и странно, и непонятно, — рассказывал полковник Грязнов. — Но мы решили не направлять опергруппу, а предоставить делу естественный ход событий".

Чекисты уже не могли успеть предупредить Карабанова, потому что со времени визита незнакомца к хозяйке прошло около 40 минут, за это время он вполне мог добраться до подсобного хозяйства в районе Мызы, где работал Семен. Поэтому вся надежда была только на самого Семена. Впрочем, сцена встречи Семена Карабанова с "однокурсником" из Варшавской разведшколы была отрепетирована им и чекистами уже много раз.

Немецкие агенты встречали друг друга на Верхне-Волжской набережной

"Вы знаете, он у нас в перерыв за грибами уходит. Вот наверное, в лесочке и ищите", — ответили зашедшему незнакомому человеку девушки в подсобном хозяйстве. Пробираясь сквозь перелесок в поисках Семена, агент Варшавской школы по фамилии Дергун, был четко настроен на выполнение инструкции разведшколы по проверке своего "коллеги". Но все его сомнения рассеялись, как только он, увидев наклонившегося за очередным грибом Семена, окликнул его. "Дружище, наконец-то!", — воскликнул тот и радостно бросился на шею товарищу по фашисткой разведке. Растроганный Дергун поведал о цели визита, о том, что привез Карабанову 90 тысяч советских рублей, 4 анодных батарейки и очередные поддельные документы, но ему пришлось закопать в лесу этот чемодан вместе с парашютом. А также он сообщил Семену, что прибыл к нему не один...

"Ну, что, может за встречу всех троих?", — предложил Семен. Остается догадываться, какая выдержка ему потребовалась, чтоб разыгрывать радость в неожиданно осложнившихся обстоятельствах операции. Купив на рынке водки и закуски, оба агента зашли за "этим третьим" и около 6 часов вечера направились отмечать долгожданное событие на квартиру к Семену, где их поджидала опергруппа УКГБ. Дальнейшее было, как говорится, делом техники.

Тайна появления второго агента была раскрыта на допросе сразу же и оказалась шокирующе простой. По прошествии полувека после этой войны она лишь подтверждает нам, какой сложной была обстановка не только на линии фронта, но и в тылу, в нашем городе Горьком. Второго агента германской разведки Дергун просто встретил(!), прогуливаясь по Нижне-Волжской набережной. Этот агент, по фамилии Родин, тоже был заброшен, только под Ярославлем. Но он провалил операцию и решал бежать и от германской, и от советской власти. Прибежал в Горький, и здесь судьба его все же настигла.

Конец игры: награды и расстрелы

"Начало пути после фашистского плена было одинаковым у всех троих, но конец разный. По приговору Военного трибунала Дергун и Родин они были приговорены к высшей мере наказания. Семен Карабанов по нашему представлению был награжден орденом Отечественной войны I-ой степени и через некоторое время выехал из Горького к своей семье", — рассказал полковник Грязнов.

Фамилия и место проживания Семена Карабанова, который без сомнений сделал много для своей страны, советские органы госбезопасности долго держали в секрете. Перед публикацией этого материала в УФСБ по Нижегородской области сообщили его настоящие имя и фамилию, а также такой интересный факт его биографии: он был воспитанником школы педагога Антона Макаренко, и стал одним из героев "Педагогической поэмы", где проходит под фамилией Калабалин. Наверное, факт воспитания сыграл свою положительную роль.

А история с "двумя неизвестными" завершилась уже в 1947 году, чекисты совершенно случайно узнали, что закопанный в лесу Арзамаса грузовой парашют с чемоданом был обнаружен в тот же день приземления Дергуна. Местный колхозник доложил о находке не Советской власти, а своей жене и воспользовался 90 тысячами рублей. Но за давностью лет наказание к нему применено не было.

Наталья РЕЗОНТОВА,
специально для "ПРАВДЫ.Ру".