Анна Яковлева: Отметка за внеклассный наркоурок

Наркомания в России приобрела характер национальной угрозы. И если госорганы не в состоянии справиться с наркомафией, то мы обязаны обезопасить наших детей, оградить их от ухода в "дурь". Как?

Фото: Анна Яковлева: Отметка за внеклассный наркоурок

Проблема возникла не сегодня. И в последнее десятилетие в стране предпринимались неоднократные попытки её решить. Однако школьная антинаркотическая политика, до сих пор в основном сводившаяся к развешиванию агитационных плакатов и беседам "по душам", провалилась, и это надо честно признать.

Специалисты утверждают, что точное количество наркоманов в России неизвестно. Но и известные – полагаю, в разы заниженные – цифры ужасают. По усреднённым мировым данным, от 1 до 40 процентов школьников хотя бы раз в жизни пробовали наркотики – при этом не секрет, что наркозависимость может возникать, начиная с первого употребления.

В Москве насчитали 22 процента таких детей, в Карелии пробует наркотики каждый третий школьник. Кто-то оставляет это занятие, но 20 – 30 процентов подростков продолжают эпизодическое употребление "дури", а от этого уже и вовсе полшага до наркозависимости.

В некоторых городах и регионах попробовали проводить в школах тестирование на наличие наркотиков в организме детей, и в ряде случаев пробы оказались положительными (в частности, в Казани). Но инициативы были пресечены после безмолвного или публичного бойкота и протестов как директоров школ, так и родителей, и правозащитников.

Однако проблема становится всё острей, и ныне уже по инициативе президента РФ разрабатывается законопроект о тестировании школьников на наркотики, который, вероятно, будет принят или отвергнут уже к концу этого года. Так что самое время обсудить тему и определить собственное к ней отношение.

Итак – кто и что "за", кто и что "против"?

Практика показала, что без предварительной разъяснительной работы против тестирования высказываются многие школьники. Тем, кто употребляет "дурь", понятное дело, не хочется никакой огласки; для тех, кто не употребляет, процедура проверки кажется унизительной.

Здесь многое зависит от предварительной информационной подготовки школьников, от методов проведения тестирования – будет ли оно добровольным или принудительным, – и от последствий: станет ли в России в случае осуществления такого проекта соблюдаться анонимность, как это принято в странах Европы и некоторых штатах США.

Немало и среди родителей противников тестирования. Их аргумент: нарушаются "права детей". Кроме того, конечно же, мамы и папы опасаются последствий в случае, если выяснится, что их чадо употребляет наркотики: принудительной постановки на учёт в наркодиспансере, препятствий при поступлении в вуз или на работу.

Как ни странно, сегодня не заинтересованы в проведении тестирования и школы с директорами во главе. "Лишняя" нагрузка, боязнь скандала, нежелание "прославиться" таким образом, чтобы говорили: смотрите, вот в этой школе учатся наркоманы… Все эти опасения вполне обоснованы. Так что же, "пусть расцветают все цветы" – вместе с коноплёй в школе?

Мне довелось видеть, как осуществляются меры профилактики наркозависимости в Финляндии, познакомиться с матерями "употребляющих" детей, видеть "ломку" несчастного наркомана, узнать судьбы людей, отказавшихся от наркотиков, и тех, кто не смог этого сделать. Это опыт мне кажется ценным, потому и хочу поделиться.

В стране Суоми принят принцип: наркомания – это болезнь, причём неизлечимая. В подразделении знаменитого общества "АН" ("анонимные наркоманы") мне объяснили, что это значит. Как объясняют и тем, кто желает избавиться от пагубной зависимости.

"Неизлечимость" в данном случае означает, что воздерживающемуся от употребления наркотических веществ наркоману – и в этих обстоятельствах он таковым остаётся – достаточно один раз "сорваться", чтобы опять попасть в пучину бесконечного ужаса.

Если это болезнь, её надо лечить. Причём совершенно бессмысленно принудительное лечение, оно мучительно, но не даёт сколько-нибудь долговременного эффекта. Больной должен признать, что болен, и захотеть освободиться из плена.

И тут главное – воля пациента и помощь врачей и социальных работников, ведь наркоман часто живёт с оборванными социальными связями, вне семьи или с отсутствием контакта в семье, ведёт асоциальный и антисоциальный образ жизни.

Анна Яковлева: Отметка за внеклассный наркоурок

В школах проводится тестирование на наличие наркотиков в организме ребёнка, но не поголовное, а выборочное, не принудительное, а добровольное. Финны разработали свои методики работы со школьниками, и я видела, с каким искусством и деликатностью они проводятся в жизнь.

Примерно по такой схеме: существуют специальные уроки "Нет наркотикам!", где всем учащимся рассказывают о механизме действия подобной отравы, о том, что наркомания – это болезнь и её надо лечить, о деятельности наркокартелей и способах вовлечения молодёжи в этот "бизнес" и методах завоевания клиентуры.

Если есть основания предполагать, что ученик начал употреблять одурманивающие вещества, ему предлагают пройти тестирование: ведь коли тычист, почему бы отказываться? А попал в зависимость – требуется установить диагноз в твоих же интересах, чтобы начать лечение – если захочешь.

Конечно, такой подход требует серьёзнейшей работы. Но ведь и наркомания стала глобальной угрозой. Прошли те времена, когда на достаточных основаниях считалось, что она затрагивает только "неблагополучные" семьи, а с нами-то, приличными людьми, такое никогда не случится.

Теперь – случается! Наркомания перестала быть маргинальным явлением, и это надо ясно и отчётливо понять и принять.

Принципиален вопрос анонимности, неразглашения итогов обследования. Финны говорят о положительных результатах тестирования (т.е. когда следы наркотика найдены) самому подростку и умело уговаривают его начать лечение и поделиться этой информацией с родителями. Не всегда ребёнок соглашается, но педагоги не оставляют его, продолжают с ним работать.

При лечении же главное – развитие мотивации самого пациента, усилия, связанные с желанием помочь наркозависимому найти творческое начало, обрести радость и свободу вне наркотического дурмана, ибо к наркотикам тянутся те, кому плохо, некомфортно жить с ясной головой и трезвой памятью, у кого нет внутреннего, стержневого интереса в жизни.

Но это у финнов.

В России есть группы "АН", но их при нужде приходится упорно искать, есть наркологические клиники, но я предпочту воздержаться от их оценки.

К сожалению, как всё добровольное при репрессивной общественной психологии имеет тенденцию тут же превращаться в принудительное, так и о соблюдении анонимности трудно говорить в стране, где столь высок уровень коррумпированности. Я, разумеется, о России.

Если практически любая информация о вас продаётся в виде дисков на "Горбушке" или кем-то заслана в Рунет, то и анонимность анализов на присутствие наркотиков в организме вашего ребёнка окажется под большущим вопросом. Сюда нужно добавить и такое обстоятельство.

У нас люди до сих пор плохо понимают, что такое тайна частной жизни и её неприкосновенность (которые, между прочим, прописаны в России законодательно). И потому способны выбалтывать что угодно и кому угодно просто так, "не со зла", даже без оплаты "услуги". Как говорится, по зову сердца.

Так что проведение анонимных исследований становится очень проблематичным. Понимая специфичность российских условий, не призываю слепо копировать финский опыт, чтобы не вышло опять наше вечное "хотели как лучше, а получилось…". Но поучиться у финнов действительно есть чему.

Надо сделать наркотики немодными. Надо рассказывать не о блестящей карьере наркоманов-кумиров молодёжи, а об их ужасной кончине. И если б это зависело от меня, я бы пошла на тяжёлую и вполне безжалостную меру: демонстрировала начинающим наркоманам видеозаписи мучений от абстинентного синдрома.

Их очень трудно смотреть, но я точно знаю, что лицезрение этого кошмара оказывает самое действенное влияние. Да не отдадим мы наших детей на съедение наркодельцам!

Поэтому лично я – за введение наркотестирования в школах, но исключительно и по-настоящему анонимного (о результатах сообщать только детям и их родителям), выборочного, добровольного, при отсутствии репрессивных действий в отношении тех подростков, у которых зависимость выявлена.