Вернется ли Ягудин, или он потерян для нас уже безвозвратно?

СТРАСТИ У ПЬЕДЕСТАЛА

Еще недавно все только о нем и говорили. Об Алексее Ягудине и о том, что он сотворил на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Это и правда был шедевр, и записи с его программой "Зима" рвали друг у друга из рук: всем хотелось иметь кассету дома и смотреть ее, смотреть...

"Зима" завораживала. Мало, очень мало было таких программ, которые можно, а главное, хотелось бы "гонять" до бесконечности. Но вот уже целый год о Леше Ягудине почти ничего не слышно. На дворе почти лето, коньки давно в чехлах, но в том-то и дело, что для олимпийского чемпиона Солт-Лейк-Сити это надвигающееся лето с тренировками, по ходу которых станет окончательно понятен "потолок прочности" выбитого из колеи тяжелой травмой парня, будет, наверное, самым важным в жизни. Потому что оно должно ответить на гамлетовский вопрос: "Быть, или не быть?". А именно: вернется ли Ягудин, или он потерян для нас уже безвозвратно.

...На чемпионате мира в Вашингтоне Алексей появился именно в том месте и в то время, когда все глаза смотрели на Плющенко. Но вот в зал вошел Ягудин и звенящее внимание, которым был обласкан новый чемпион мира Плющенко, начало потихоньку растворяться в воздухе.

Говорят, Ягудин и его пиар-команда нарочно все это подстроили. Даже теперь, когда Ягудин катается в шоу, серьезно травмирован и неизвестно, вернется ли на "большой лед", он не упускает случая ужалить своего давнего соперника. "Мы не любим друг друга не потому, что друг с другом постоянно боремся. Не любим, скорее, чисто по-человечески, это идет еще с тех пор, как мы вместе катались у одного тренера — Алексея Мишина", — сказал однажды Ягудин. Можно себе представить, какие чувства испытал Алексей во время вашингтонского триумфа Плющенко. Когда после Олимпиады его, выигравшего, и Плющенко, проигравшего, а также их тренеров — Тарасову и Мишина, которые тоже друг друга на дух не переносят, попытались посадить за один банкетный стол. Плющенко и Мишин демонстративно отсели подальше, давая понять: "Мы, мол, вас не знаем и знать не хотим". Татьяна Тарасова поступила чуточку тоньше: посидев совсем немного, исчезла под благовидным предлогом. А Ягудин не согласился праздновать вообще. "Мишин сказал, что на олимпийском пьедестале стоят два его ученика? — переспросил тогда же Ягудин. — Да, я был его учеником и Алексей Николаевич научил меня неплохо прыгать. Однако в том, что я стал олимпийским чемпионом, заслуга Тарасовой. После того, как я ушел от Мишина, мой бывший тренер никогда не упускал возможности смешать меня с грязью. Теперь слишком многое сказано и сделано, так что за свою олимпийскую победу выпивать с ним я не согласен и никто не заставит меня это сделать". Татьяна Тарасова объяснила демарш Алексея гораздо лаконичнее и проще: "Дети всегда чувствуют, когда их не любят и не прощают этого никогда".

На самом деле эта вражда так глубока и многогранна, в ней столько тайн и белых пятен, что вряд ли они когда-нибудь будут разгаданы. Ходят слухи об особой роли психолога Рудольфа Загайнова не только в олимпийском триумфе Ягудина, но и в олимпийском крушении Плющенко. Официально Загайнова пригласили в команду Алексея Ягудина затем, чтобы знаменитый психолог помог фигуристу обрести уверенность. "Рудольф Загайнов просто расставил какие-то понятия в моем сознании по местам, — говорил Алексей. — Он объяснил, что мне нужно биться не с Плющенко, а с самим собой, и дела пошли на поправку". Но это, если верить все тем же кулуарным всезнайкам, было далеко не все. Когда Ягудин вышел на олимпийский лед, там, куда не доставали камеры, развернулась самая настоящая бойня. У бортика, скрестив руки на груди, встал Алексей Мишин. Он встал так, чтобы Ягудин его видел, и пытался словно просверлить взглядом бывшего ученика. Ягудин не ошибся... Зато во время короткой программы Евгения Плющенко точно также у бортика встал Рудольф Загайнов и, в отличие от Алексея Мишина, он не просто смотрел...

В свое время Анатолий Карпов утверждал, что Загайнов способен воздействовать на людей на расстоянии, и что будто бы во время его матча с Корчным, Рудольф Загайнов работал на Корчного. И Карпов чувствовал себя настолько плохо под его взглядом из глубины зала, что сам не понял, как сумел вытянуть матч. В Солт-Лейк-Сити Загайнов смотрел на Плющенко. И Евгений сорвал прыжок, который не срывал никогда даже с закрытыми глазами... После этого Алексей Мишин имел жесткую беседу с президентом федерации Валентином Писеевым, и Писеев добился, чтобы во время произвольной программы знаменитый психолог не подходил к бортику.

Но Плющенко тогда все равнобыл раздавлен. Сейчас маятник шатнулся в другую сторону. Евгений — новый чемпион мира, а Алексея подкосила тяжелая травма бедра, из-за которой он прекратил кататься на серьезном уровне и последнее время появляется лишь в профессиональных турах. "Я не делаю там сложных прыжков, — признается Ягудин. — Это было бы безумием на маленьких площадках и при слабом концертном освещении". Появившись перед публикой на чемпионате мира в Вашингтоне, пусть и почетным гостем, Ягудин твердым голосом пообещал вернуться. И главной загадкой сейчас остается то, насколько это реально.

Степан ГРИБОВ
"Независимое обозрение"