Неформатный Рихтер

В Москве прошел международный конкурс имени великого пианиста. Один из ярчайших музыкантов всех времен, Святослав Рихтер не переставал удивлять окружающих своими «странными» поступками. При этом для его ближайшего окружения в них не было ничего необычного. Например, на гастроли в Европу его возили на машине. И, проезжая по России (а потом, скажем, и Белоруссии), он давал концерты в музыкальных училищах – лишь бы рояль был. Калуга – Брянск – Пинск – Гомель – Брест…

По словам его жены Нины Дорлиак, на этих не самых лучших роялях ему было играть почему-то даже интересно. Не мог Рихтер не понимать и того, какое значение его концерт имел для музыкантов так называемой глубинки. Белгород, Лакинск, Бобруйск, Пущино, Великие Луки…

Начиная с 40-го года Рихтер скрупулезно записывал в толстую тетрадку каждый концерт: первое отделение – то-то, второе – то-то, на бис сыграл то-то. Где, что, когда. Сам себе летописец. Таких тетрадок сохранилось восемнадцать. В них 27 тысяч выступлений. Странички, испещренные аккуратным, красивым, старомодным почерком. В год он играл до двухсот сочинений… Это вам не нынешние лауреаты всяческих конкурсов, которые за всю жизнь столько не выучат!

Вот почему три года назад последователи Рихтера придумали необычный конкурс, носящий его имя, стараясь, чтобы он наиболее отвечал широте мышления, трудо- и свободолюбию этого музыканта. Только что завершился уже второй Московский международный конкурс имени С.Т.Рихтера.

Тридцати трем его участникам, для которых наш великий пианист до сих пор является кумиром, нужно было не дрогнув выйти на сцену Большого зала Московской консерватории, где Рихтер не раз выступал, превращая каждый свой концерт в исторический. И буквально под его взглядом (с портрета над сценой) сыграть то, что очень хочется. Невероятно, но в отличие от всех существующих в мире, на этом конкурсе, программа совершенно свободная!

Отсюда – полное самовыражение в коронных вещах, будь то нескончаемые экспериментальные Вариации Бетховена или свое собственное эстрадное сочинение, крутой сегодняшний авангард или старинный Скарлатти в гипотетической манере XVIII века.

Такого музыкального праздника Москва в последние годы не видела. Ведь знаменитый конкурс имени Чайковского давно не блещет составом участников, а его программа – обычный, отстоявшийся набор от Баха до Шостаковича.

Многие участники конкурса Рихтера с «Чайника», наверное, тут же были бы отсеяны. Они и выглядят порой чудаковато, и играют необычно, и ведут себя на сцене так, что не каждому жюри понравится.

Педагог Рихтера по Московской консерватории профессор Генрих Нейгауз шутил: играйте хоть носом - лишь бы звучало. Конечно, на конкурсе до этого не дошло, но чем там играл Шумана итальянец Фабио Романо, гривой ложившись на клавиатуру, - знать нам не дано. Зато музыка звучала умно, таинственно, отсылая нас даже не во времена романтизма, а куда-то в мир сюрреализма.

Член жюри Бэлла Давидович призналась, что у нее Тарантелла из цикла «Венеция и Неаполь» Листа никогда не получались так феерически, как у корейской пианистки Чонъюн Пак.

Все конкурсное судейство было потрясено незрячим музыкантом из Перу Хвэном Ч’уки, умеющим подать звуки так, как не дано это миру, живущему с широко открытыми глазами.

Аплодировало жюри и Евгению Божанову, 24-летнему болгарскому шопенисту – за мазурки, заставившие вспомнить корифеев рояля столетней давности, получивших эти сложнейшие вещи из рук в руки от современников Шопена. Нет, все было не так давно! Может быть, главная черта конкурса Рихтера – превращение классиков в наших современников. У того же Божанова, ставшего победителем, Моцарт говорил со слушателями с человеческими интонациями – такими богатыми, что не каждый артист-чтец донесет столько смыслов.

Святослав Теофилович конкурсов не любил. Участвовал (и, конечно, победил) лишь раз - в 1945 году, но как! Например, в первом туре играл бешеную «Дикую охоту» Листа, а в зале не было света. На рояль поставили свечу, которая, сотрясаемая мощными октавами, свалилась прямо в нутро инструмента! А Восьмую сонату Прокофьева конкурсант доучивал в последнюю минуту и опоздал на прослушивание на полтора часа…

Но самый знаменитый анекдот – как Рихтера в 1958 году, как он говорил, «силком затащили» в жюри. На тот самый Первый конкурс Чайковского, куда приехал молодой Клайберн. Так Рихтер же почти всем поставил ноли! Клайберну – 25. Достоверно известно, что Кабалевский грозно заклеймил его как индивидуалиста. И можно пофантазировать, что сказал своему ученику другой

член жюри, остроумный Нейгауз, переходящий иногда на польские ругательства. Уговорили Рихтера поставить участникам хотя бы тройки…

Нестандартный человек. Оригинальный музыкант. Преданный своему делу трудяга. Вдохновенный, но и принципиальный артист, умеющий настоять на своем. Этими качествами найденные по всему миру участники Конкурса имени Рихтера обладают вполне.

Осталось пожелать им в той же мере неповторимой жизни. Непреходящей славы. И легендарных концертов, после которых публика вспоминала бы: «А помните, как он выступал тогда на конкурсе Рихтера?..»