Праздник с изумлением в глазах

Ровно за месяц до 12 июня социологи Левада-Центра спросили 1600 россиян в возрасте от 18 и старше – что мы празднуем в этот день? Оказалось, соотечественники в 46 регионах знают, откуда лишний выходной, причем уверенно и твердо. Если суммировать вариации - День независимости России, День России, годовщина принятия Декларации о независимости России, правильно ответили целых 80 процентов опрошенных!

Но гораздо интереснее оказались ответы на второй вопрос анкеты: «Независимость – во благо или во вред России?» Здесь результаты почти зеркально отразили опрос 1998 года. Тогда государственный суверенитет отвергли 57%, а поддержали только 27%. Заметьте, дефолт грянул только через несколько месяцев, иначе процент неприятия просто бы зашкалил! Нынче времена другие - «за» 54%, «против» 22. Но хлопать в ладоши я бы остерегся: за девять минувших лет процент не определившихся между добром и злом суверенизации с 16 вырос до 24 процентов. То есть четверти населения освобождение их родины, как модно говорить теперь – «фиолетово». Ни хорошо, ни плохо, а просто – никак.

В мире множество стран, где День независимости выстрадан, и потому ограничен. Это праздник бывших колоний и стран-жертв всевозможных аннексий и вражеских оккупаций. В мире проще перечислить тех, кто не празднует. Это бывшие метрополии: Великобритания, Франция, Испания. Россия никогда колонией не была, тотальной оккупации вплоть до утраты суверенитета не испытала, скорее напротив.

Лев Гумилев утверждал, что сложные взаимоотношения Древней Руси и кочевников Золотой Орды стали катализатором консолидации русских княжеств, из которой выросла империя. Из чего вырос не просто красный день календаря, а формально главный государственный праздник Российской Федерации, полезно разобраться.

Провозглашенный 12 июня 1990 года суверенитет России был в прямом смысле декларацией, причем голой абсолютно. Подавляющее большинство советских граждан отнеслись к этому как к очередному витку номенклатурной схватки горбачевцев и ельцинистов. Никто не умаляет достоинств документа - впервые в РСФСР признавалось равноправие политических партий и общественных организаций, провозглашался принцип разделения властей, объявлялось верховенство Конституции… но свобода, как модно было говорить тогда, измерялась длиною поводка!

Первый Съезд народных депутатов РСФСР проголосовал за полновластие во всех вопросах, «за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение Союза ССР». За каждым гражданином РСФСР сохранялось гражданство СССР. Ни раздела имущества, ни обособленного бюджета ни формирования собственных силовых структур: декларация являлась всего лишь «основой для разработки новой Конституции РСФСР, заключения Союзного договора и совершенствования республиканского законодательства».

О скором крахе Союза никто не помышлял, не было даже малейших конфедеративных поползновений. За каждой фразой декларации стоит торопливое стремление политической сатисфакции – беспартийный Борис доказывал Политбюро ЦК КПСС, что прав оказался все-таки он!

Но Россия как суверенное государство в составе СССР так и не состоялась. И не могла состояться, не обрушив всю историческую конструкцию государства рабочих и крестьян. Поэтому не вполне понятно, что именно мы празднуем – элементарная логика подсказывает, что освобождение от самих же себя.

Российская Федерация унаследовало вовсе не РСФСР – мы юридические правопреемники (место в Совете Безопасности ООН и т.д. и т.п.) советской империи и даже царской, коль скоро признали ответственность по долгам Дома Романовых. Чем праздновать дату мертворожденной республиканской идеи, уж лучше бы в этот день отмечать День Петровского триколора или Имперского двуглавого орла – то и другое соответствует исторической правде, востребовано как государственные символы и вызывает уважение граждан.

А если уж нужда непременно праздновать независимость, гораздо логичнее было бы отмечать рубежную дату действительного приобретения суверенитета – 8 декабря 1991 года, когда в Беловежской пуще главы БССР, РСФСР и УССР похоронили Советский Союз. Но отношение к этим драматическим событиям, а главное, к их трагическим последствиям остается слишком противоречивым, чтобы они стали фундаментом гражданского единения.

В 2005 году президент РФ Владимир Путин назвал распад СССР «величайшей геополитической катастрофой ХХ века». В том же 2005 году, согласно опросу ВЦИОМ, уже отмененное 7 ноября праздновали втрое больше наших граждан, чем День независимости. Только каждый десятый россиянин признался социологам, что поднимает стопку за этот день.

Характерно, что 12 июня стало праздником только с 1994 года – после расстрелянного Верховного Совета срочно требовался новый символ свободы для новоизбранной Государственной Думы. Не менее характерно, что недавно нерабочим Днем Конституции пожертвовали ради рождественских каникул – нелепо растянутых и милых лишь гламурным паломникам Куршевеля. В условиях острого дефицита по-настоящему значительных, главное однозначно позитивных исторических событий постсоветского периода, России еще долго оставаться страной с непредсказуемым прошлым.