Маха Шермат: сейчас о воспитании детей и молодёжи все забыли

Чем отличаются телохранители в России и в Америке, как нужно работать с детьми и есть ли разница между золотой молодёжью и уличными ребятами, рассказал ведущему "Правды.ру" Игорю Буккеру мастер спорта международного класса по боксу Маха Шермат.

Читайте начало интервью: Маха Шермат: мой ученик выиграл у олимпийского чемпиона

С детьми работать легче

— Маха, вы охраняли разных звезд. Я понимаю, что все секреты выдавать не стоит, но что-то можно рассказать?

— Меня притащил в Театр эстрады мой близкий человек, Николай Расторгуев, народный артист Российской Федерации. Подъём "Любэ" при мне происходил. Потом общение с Борисом и многими другими звёздами. В том числе хочу поблагодарить Петровича, старшего Преснякова, я эту семью обожаю и общаюсь с ними.

— Обычная жизнь охранника заключается в том, чтобы ходить рядом с человеком и смотреть по сторонам, условно говоря. А было такое, что вы действительно нарывались на пулю, нож?

— В телохранители нынче шкафов набрали и думают, что он собой закроет. Но если помните, большой шкаф громче падает. Телохранитель невидимый должен быть. В США я с ребятами знаком, и там был наш соотечественник Питер (по-русски Пётр). Он когда-то работал телохранителем, был одним из спасателей Рональда Рейгана. Позже он работал в криминальной полиции Сан-Франциско. Сейчас он отставной уже. Я знаю, что телохранитель в Америке совершенно по-другому работает, не как у нас. Он как друг семьи. Вот почему мне семья Пресняковых нравится. Я по сей день с ними дружу, потому что в них есть искренность, душевность, человечность. Наверное, многим не хватает того, что в Пресняковых есть.

То есть в Америке телохранитель — это член семьи, он много чего может решать. А не так, что кому-то сумки носить, в магазин за хлебом сбегать.

— Почему у вас именно с эстрадными исполнителями сложилось? Почему вы не охраняли политиков, спортсменов?

— Я с политиками поработал, не хочу называть имен. Мне не понравилось отношение. Мол, я круче, чем ты. С таким политиком работать очень сложно. Если ты не действующий офицер, естественно. Ему деваться-то некуда.

— Помню, рассказывали истории, что с охранниками были инциденты, особенно у Раисы Горбачевой.

— Да, всякое бывало.

Можно вспомнить о прибытии Горбачевых в Индию. Они должны были детский дом посетить, а сами поехали золотые туфли покупать.

Как это? Естественно, ребята, которые охранниками работали, не выдержали, видимо, и сказали, куда надо ехать. А в ответ им просто показали, где их место.

— Маха, тогда получается, что действительно с детьми-то работать лучше, даже с самыми трудными детьми. Может быть, не все из них будут чемпионами. Просто человек вырастет.

— Да. У меня парень был астматик, но у него астмы теперь нет, прекрасно себя чувствует. Он окончил физмат в МГУ с отличием. Но олимпийским чемпионом Гоша никогда не станет. Такой полненький парень, но он выиграл у себя. Он заставлял себя боксировать. Отчим у него состоятельный человек. И я вам честно скажу, успехи Гоши меня поразили.

Нынче большая проблема — воспитание детей, молодёжи. Про них вообще практически все забыли.

— Разница есть между золотой молодёжью и уличными ребятами?

— У меня и золотая молодёжь была, которые в тачках гоняли и которых я выпрямлял, и они переставали гонять. Не все, конечно, но кое-кто выпрямился. А кто-то наркотиками передозировался.

Но нынче наркотики можно достать и тем, и другим. Проблема в том, что золотая молодёжь у мамы деньги возьмёт. А уличные украдут что-нибудь, продадут и купят. Вот это плохо. Если он попадется, получит от одного до трех лет лишения свободы, и поехала у него по этапу жизнь.

— Систему Макаренко вы используете в воспитании?

— Да. Если помните при Макаренко кадетскую систему, при царе, там же кнутом били или тысячу поклонов делали. Но я не до такой степени применяю.

Меня когда-то дядя Сережа, человек, который меня воспитал, настоящий русский генерал, так нагрел мне настоящей генеральской портупеей из свиной кожи, что я два дня за парту сесть не мог. Я ему благодарен за это. Царствие небесное, но если бы он этого не сделал, может быть, плохо бы закончилась моя жизнь.

Видеть душу человека

— Расскажите о своей школе, о своем воспитании.

— Мечтаю создать школу. Как говорил Иоанн Златоуст: "Если десятку спасешь, а не сотни, а за сотнями дальше, и ты пойдешь в Царство". Я мечтаю сделать общеобразовательную школу, но с единоборствами, и не зацикливаться:

если он мусульманин, должен по-мусульмански молиться;
если он православный — по-православному;
если буддист — значит, по-буддистски.

Если всё сложится, я бы с удовольствием отдал тем ребятам свою душу, чтобы их выпрямить.

Мне легче находить общий язык с ребятами, которые хулиганят. Потому что я их насквозь вижу и знаю, как с ними общаться.

Они начинают меня понимать. Я экспериментирую на улице. Не так часто, но бывает. Меня недавно оскорбили в магазине. Я его остановил, он — жвачку. Я ему купил эту жвачку. "Сигареты, — говорю, — если ты куришь, покупай сам. Я сигареты тебе не куплю". Я когда ему жвачку купил, он на меня смотрел, как на дурака. И он извинился. Я говорю: "Слушай, я забыл тебе еще купить мороженое". Я вернулся, ему еще стаканчик мороженого купил. А он заплакал. Он на меня смотрел, я говорю: "Ты понимаешь, сынок, я такой же человек, как ты. Оскорбление не делай. Я вижу, что ты православный человек. Бог один, един. Единственное, ты не оскорбляй взрослых никогда.

Ты на лицо не смотри — узкие или не узкие глаза. Ты душу научись видеть у каждого человека. Он может быть Ален Делон внешне, а в душе свинья".

Он заплакал и извинения просил у меня. И на метро у него, оказывается, денег не было. Я ему 100 рублей дал и говорю: "Давай, я тебе желаю удачи. Не теряйся, не воруй". Чуть ли на колени не встал парень этот. Вот и всё. Проходя, мы забываем, что мы имеем, а имея — не дорожим, а теряя — мы плачем. К сожалению, так в России.

— Извините, я немного в другую степь. Алла Борисовна Пугачёва якобы хотела вас в свое время усыновить, а потом забыла. Для нее это фактически то же самое, что для нас 100 рублей?

— Нет, у нас хорошее общение было. Она ко мне относилась очень хорошо. Просто я человек искренний, я говорю, как есть. Может быть, тяжело, но я лучше правду скажу. Если свинья, я скажу не "свинья", а "хрюшка". Но если человек, я говорю "человек". Вещи своими именами надо называть.

— Тем не менее вы как-то разошлись со всеми звёздами и теперь занимаетесь спортом?

— Да, спокойно занимаюсь спортом. Где-то кто-то мне помогает. Я дружу с Александром Волоховым, поэтом-композитором, и Кареном Кавалеряном. Благодаря его песне Дима Билан "Евровидение" выиграл. Не так часто, но мы общаемся.

— Теперь вы занимаетесь юношеским боксом?

— Да, ММА сейчас, бои без правил. У меня парень, чемпион мира по комбат-самбо ММА, Имам-Шапи Мухтаров, по прозвищу Скала. Сейчас готовим его. В весе 84 килограммов выступает, но мы будем спускаться до 77. Ещё новый ученик у меня появился. Мы идём только вперёд.

— Школа советского бокса от нынешнего сильно отличается?

— Пока получается так: эсэсэсэровскую не удержали, российскую не создали.

— А кубинский бокс?

— Кубинского бокса никогда не было. Это советская школа: