Протоиерей Андрей Спиридонов: невозможно все время только радоваться

Не противоречат ли карантинные меры конституционным правам граждан, можно ли человеку судить других и как придерживаться спасительного пути, рассказал ведущему "Правды.ру" Игорю Буккеру протоиерей Андрей Спиридонов.

Читайте начало интервью:

Протоиерей Андрей Спиридонов: страх COVID носит характер манипуляции

Большой брат смотрит на тебя

— Отец Андрей, как представители других конфессий отнеслись к ограничениям из-за коронавируса?

— Мне кажется, все оказались в одинаковом положении, вынуждены смиряться с новыми ограничениями свобод. Хотя здесь, помимо богословского понимания, прежде всего элемент юридического понимания. Насколько правомерно нас ограничивают в тех или иных свободах, обходя конституционные права? Об этом говорят многие специалисты, правоведы, публицисты. Это имеет отношение ко всем:

христианам,
мусульманам,
иудеям,
буддистам,
атеистам,
агностикам,
язычникам,
неоязычникам.

В Конституции указано право на свободу передвижения, свободу осуществления религиозных обрядов.

Вдруг по постановлению главного санитарного врача Москвы, Роспотребнадзора на храм вешается замок. Где мои конституционные права?

Никто не спрашивает, согласен я или не согласен, боюсь я заразиться вирусом или не боюсь. Конечно, если у меня симптомы, я должен сидеть дома и дома тоже маску надеть, чтобы никого не заражать. Но если я себя больным не ощущаю, то на каком основании меня ограничивают в праве выйти из дома, пойти в храм, исповедаться и причаститься святых Христовых тайн? Уже Конституция не работает? А кто работает? Какие органы оказываются здесь главней?

Роспотребнадзор выше Кремля, выше Мосгордумы?

Он диктует? А Роспотребнадзору кто диктует? Это как у Оруэлла: Большой брат смотрит на тебя. А здесь получается, Большой медицинский брат или Большая медицинская сестра смотрят на тебя.

Не судите, да не судимы будете

— Как вы относитесь к громкому сложению сана архимандритом греческим Конаносом Андреем в августе этого года?

— Выглядит печально его попытка самооправдания, попытка декларативного характера. Он постарался сделать хорошую мину при плохой игре. Еще и по этому поводу возникли вопросы. Всякое бывает, человек решил уйти. Проще было бы уйти молча, ничего не объясняя. Нашлось много людей, которые его стали осуждать, и нашлись апологеты, которые пытались его защитить.

Но в традиции Русской церкви сложение с себя сана (тем более декларативное) никогда не рассматривалась как норма.

Среди апостолов только один не просто сложил с себя сан, а ушел из апостолов, предал Христа и покончил самоубийством. Притом одна современная писательница, автор книги про Иуду, заметила справедливо: было бы страшнее, если бы Иуда взял 30 сребреников, вложил их в какое-нибудь дело, занялся бизнесом и жил себе дальше припеваючи. Хотя, конечно, это не оправдывает его самоубийство. То есть из 12 апостолов, за исключением крайнего падения Иуды, никто не сказал: я послужил, попроповедовал, дай-ка я отдохну — и не пошел, не женился, не занялся бизнесом. Элемент отступления в этом есть. Пытаться оправдать это как ни в чем не бывало, мол, переменил род деятельности, — это не вполне по христианской традиции, поэтому такая печальная история.

Один опытный современный пастырь заметил, и я к нему присоединяюсь, что этот миссионер отличался идейным упором на проповедь некоей радости, "всегда радуйтесь", христианская проповедь — это всегда проповедь радости. Но невозможно все время только радоваться. Честертон сказал: когда я вижу человека, который все время радуется, у него все хорошо и он об этом только и говорит, то я жду, когда он покончит самоубийством, потому что в этом есть чрезмерность.

Христианство — это не только радость, это еще и печаль о собственных грехах и страстях, и покаянная скорбь.

Сейчас часто говорят о выгорании врачей, учителей, а теперь оказалось, что и священники тоже выгорают. Но этому подвержены те из них, кто первоначально взялся за служение проповеди с большим пылом. Видимо, их большое горение имело упор только на собственные силы, на свое "я", и недостает в таких случаях надежды на Господа, изначального осознания, что человек — немощное существо, а уповать надо прежде всего на помощь Божию. Когда свои силы вдруг оказываются исчерпаны, человек может прийти к тому, что он выгорает, и тогда он может уходить. Значит, изначально был какой-то просчет.

— Отец Андрей, христианство говорит: не судите, да не судимы будете. Люди по-разному отнеслись к поступку архимандрита. Но можно ли вообще кого-то судить, не только в этом случае?

— Дело в том, что заявление бывшего миссионера было в публичном пространстве.

Если есть возможность помалкивать, то не осуждаем, не высказываемся.

Но если это уже приняло характер спора, к тебе обращаются с вопросами, и ты должен какую-то точку зрения сформулировать, то надо формулировать, а уж осуждать или не осуждать — это дело совести. Платон мне друг, но истина дороже.

Опять же, кто и что должен судить. Если церковный суд решает вопрос о низвержении из сана или запрещении кого-либо, то это прерогатива суда церковного. А если некий Вася Пупкин в соцсетях, то тут вопрос: надо ли тебе иметь суждение на все случаи жизни и во всех ли случаях ты компетентен, и не предвосхищаешь ли ты суд Божий. Конечно, с осуждающими формулировками в личном плане надо быть осторожнее.

— В завершение нашей беседы не могли бы вы обратиться к пастве с посланием?

— Если мы желаем не только благополучной, долгой и комфортной земной жизни, потому что она все равно конечна, а если мы желаем спасения во Христе, то надо придерживаться магистральных спасительных путей. Проблема в том, что эти пути современному человеку кажутся узкими и тесными.

Узок путь и тесны врата, которыми может войти человек в Царство Небесное, и широк и пространен путь, ведущий к погибели.

Поэтому мое главное пожелание — находить для себя настоящие и спасительные пути, которые прямо связаны с осуществлением евангельских заповедей. Для христиан это прямо связано с традицией и практикой:

жизни церкви в этом мире,
литургической жизни,
причастия телу и крови Христовых.

Поскольку в этот карантин начали покушаться и на магистральные пути спасительные, литургические, церковные, то мы как церковь и как христиане должны иметь бесстрашие не утрачивать эти пути, чего бы нам окружающий мир не внушал. Не надо проявлять непослушание правовое, административное, пока эти рекомендации не входят в противоречие с возможностью спасения во Христе. Мы же законопослушные граждане, церковь всегда к этому призывала. Я думаю, и будет призывать, если только совсем антихристовые времена не настанут. Надо держаться сердцевины евангельского учения и тысячелетнего опыта святоотеческого и церковного.