Психиатр Файнзильберг: хронический конфликт повышает риск домашнего насилия

Почему жертвы домашнего насилия боятся обращаться за поддержкой и могут ли помочь в борьбе с агрессией курсы управления гневом, рассказал ведущей "Правды.Ру" Маргарите Кичеровой врач-психиатр, доцент кафедры психотерапии Московского института психоанализа Владимир Павлович Файнзильберг.

Читайте начало интервью: Файнзильберг: психологическое насилие в семье доказать невозможно

Курс управления гневом

— Владимир Павлович, получается, что мальчикам никто не объясняет в семье, что за девочками можно ухаживать и не надо дергать их за косы, бить портфелем?

— В 7-8-м классе нас пытались научить ухаживать за девочками. По окончании уроков мы должны были спуститься в раздевалку и каждый должен был подать девочке пальто или куртку.

Во-первых, начались конфликты: одной девочке хотели три мальчика пальто подать, а другой девочке ни один.

Во-вторых, закрывали двери школы, и пока всех девочек не оденут, не выпускали.

Получался перегиб. В 10-м классе это прекратилось.

— Не все девочки понимают, что их нужно оберегать. Они привыкают, что их бьют. Можно, увидев человека, понять: насильник перед тобой или нет?

— Можно. Во-первых, основное насилие в семьях, причем с тяжкими телесными повреждениями, происходит именно там, где злоупотребляют алкоголем. Совместное распитие, ссора, нож — это, как говорят полицейские, классика домашнего насилия.

Во-вторых, неблагополучные семьи. Речь идет не об алкоголе и наркотиках, а о конфликтной ситуации внутри семьи:

разводятся,
сходятся,
решают квартирный вопрос,
делят детей.

Где есть хроническая ситуация психотравмирующая, там опасность возникновения домашнего насилия гораздо выше, чем в благополучных семьях.

— А девочка из благополучной семьи может повстречать человека, который будет насильником в ее собственной семье?

— Конечно. Человек должен быть возбудимым психопатом, агрессивным по отношению к окружающим, тогда он будет вымещать свои эмоции (как положительные, так и отрицательные) на тех, кто рядом. То есть на семье. Но дело в том, что таких людей гораздо меньше, чем людей, злоупотребляющих алкоголем.

70-80% домашнего насилия совершается в состоянии алкогольного опьянения. И только 25-30% — теми, кто не может овладеть собственной агрессией.

В США таких людей наказывают по уголовному кодексу и назначают курс занятий с психологом по подавлению внутренней агрессии. Не только для тех, кто попадается на домашнем насилии, но и для излишне агрессивных водителей, которых фиксируют камеры слежения. Я работал в Америке 15 лет назад, и там уже это было широко распространено.

— Они ходят к бесплатным психологам от государства? Или обязаны найти частного?

— Если они находятся в местах лишения свободы, то это бесплатный психолог, который работает в тюрьмах. Если человек попадается с агрессией в отношении вождения или своих близких и не возникает уголовной составляющей, то не имеет значения: будет бесплатный психолог или он найдет более высококвалифицированного за деньги.

В США широко распространены страховки. Некоторые из них включают в себя посещение психолога в течение года.

— Потом на курсах предоставляют бумагу, что такой-то такой-то прошел курсы управления гневом?

— Вы знаете, что в Америке нет печатей? Печать не ставится. Информация, что человек прошел курс управления гневом, попадает в компьютер. Сотрудник правоохранительных органов, отдела кадров может получить эту информацию. Некоторые правозащитники поднимают вопрос: как же так, вся информация о нас в одном компьютере, и она доступна.

Так и есть: камера фиксирует проезд нашего автомобиля через мост или тоннель, как мы расплачиваемся кредитной картой в магазине. Всё это поступает в один компьютер. Таким образом можно проследить весь наш путь. Плохо ли это? Трудно сказать.

Стыдно и страшно

— Жертвы боятся обращаться в правоохранительные органы в связи с домашним насилием. Почему?

— Боятся они не столько из-за страха физического воздействия (мол, сейчас пожалуюсь, а он меня еще побьет). Для некоторых женщин это является доказательством эмоций, любви. Еще они боятся вынести сор из избы. Есть боязнь, что другие люди узнают, будут показывать пальцем, обращать внимание. И что это приведет к еще одной вспышке агрессии обидчика. Недаром в каждом городе есть общества, где женщины скрываются от насилия.

Когда разбирается дело о насилии, наши суды пытаются помирить пару, в том числе из-за квартирного вопроса. В США наоборот: суд выносит постановление о том, что мужчина, обидевший женщину, не может приближаться к ней на расстояние 100 метров.

В итоге в США количество домашнего насилия в два раза меньше, чем в России, притом что населения в два раза больше.

Еще в США развита экстренная помощь по телефону 911. Все, кто попадает в тяжелую жизненную ситуацию (любую), могут набрать 911 и тут же получат помощь. Вплоть до абсурда, когда кошка залезла на дерево и ее не могут снять. Помню, моя жена с друзьями как-то поехала на островах на пляж. Вся группа ушла, а жена осталась в лодке читать книжку. Начался отлив. Это Тихий океан. Лодку унесло в океан. У жены был мобильный телефон, она набрала 911 и через 15 минут прилетел вертолет. Он над ней висел, ее подбадривали, пока не приплыли катера, которые ее вместе с лодкой эвакуировали.

С другой стороны, ребенок, которого наказывают за плохую оценку и плохое поведение в школе, угрожает родителям: будете так со мной разговаривать, я наберу 911. И такое случается довольно часто.

— Вы сказали, что человек, который заявит о семейном насилии, будет испытывать стыд. Потому что общество может принять участие в так называемой стигматизации жертвы?

— Во-первых, СМИ ищут такие острые моменты, потому что публика требует "хлеба и зрелищ". Посмотрите, как сейчас смакуют всю жизнь Ефремова. В том числе его отношения с бывшими женами. Как он их бил, гонял из дома.

Во-вторых, человек ищет защиты у государственных органов, но не сохраняется тайна обращения. Публикации могут принести еще больший вред и психологическое неприятное действие.

Еще в таких случаях возникает боязнь жертвы, что своими действиями она привлечет больший гнев. Возникает "стокгольмский синдром". То есть, если я буду ублажать мужа и подчиняться ему, он де остановится в проявлении агрессии. На самом деле это еще больше раздражает насильника. Это из области виктимологии — науки о жертвах.

Когда человек попадает в такую ситуацию, он внутренне смиряется с тем, что он жертва. И начинает вести себя так, что провоцирует дальнейшую агрессию против себя.

Беседовала Маргарита Кичерова

К публикации подготовила Марина Севастьянова