Антикитайские санкции США: кому, собственно, вредят

Как США пытается вредить Китаю через Гонконг и почему не достигает результатов? Своей точкой зрения с "Правдой.Ру" делится президент Российско-китайского аналитического центра Сергей Санакоев.

— Закрыто американцами китайское консульство в Хьюстоне. Все время вводятся какие- то санкции — то против Гонконга, то против китайских чиновников, то против фирм, якобы помогающих в мусульманском регионе Синьцзян угнетать уйгуров. С чем, по-вашему, связана такая эскалация в американо-китайских отношениях?

— Самое важное и серьезное противостояние в мире сейчас проходит между США и Китаем. Дело даже не в том, что это две конкурирующие экономики, одна из которых вот-вот обойдет другую. Дело, конечно, в серьезном политическом противостоянии. США олицетворяет уходящий миропорядок, является его самопровозглашенным гегемоном. И этот мир находится в достаточно глубоком кризисе.

КНР — страна, строящая социализм, пусть с китайской спецификой. В развитии экономики задействован весь народ. Они справляются с выводом всей страны из-за черты бедности. Средний класс уже превысил 400 млн человек, отлично развита инфраструктура вплоть до полетов в космос. Именно Китай ведет за собой десятки других стран, ориентированных не на западную модель глобализма.

И США совершенно агонистично ведет себя, делая немыслимое. Они утверждают, что Китай аннексировал Гонконг, хотя в 1997 году там закончилась юрисдикция Великобритании, и с флагами в присутствии принца Чарльза Гонконг перешел Китаю. Но он, как и договорились, продолжает жить по капиталистической системе. Я там регулярно бываю — он невозможно преобразился, с тоннелями под проливом Виктория, фантастическим мостом в Макао на 58 км. Вряд ли Гонконг обрел бы такое развитие, если бы имел некий другой статус. Он стал финансовым центром с тысячами предприятий со всего мира. И тут США говорят — аннексирован Китаем!

Уже больше двух лет идет торговая война этих двоих, в которой США настаивают на немыслимых условиях для уступок со стороны Китая. Аргументом делают бузотерские митинги несогласных в Гонконге. Трамп прямо писал в своих твитах: не будет по-нашему, опять будут протесты. И китайцы совершенно разумно приняли закон, обезопасивший Гонконг от такого внимания извне. А заодно защитивших от терроризма и сепаратизма. В принципе, такие нормы, которые работают везде в мире.

— А что по этому закону "отобрали" у Гонконга?

— Да ровным счетом ничего! Больше защищенности, стабильности, возможностей для развития… Некоторые юридические моменты переподчинены из Гонконга в Пекин — и это вполне нормально.

— Я слышала, что суды, полиция.

— Какие-то вопросы по терроризму, сепаратизму будут рассматриваться в Пекине. Появилась федеральная комиссия, работающая в Гонконге. Укрепили порядок! Если 95% населения Гонконга, несколько миллионов людей считают, что это Китай и они только довольны тем, что укрепляется правопорядок, то каким образом это может быть аннексией?

— Кстати, конкретно сейчас протестов нет в Гонконге.

— Потому что серьезно ужесточили наказание. Но даже когда они были, эти протесты не носили личностного характера. Не было понятных лидеров, условий протестантов. Я, разговаривая со многими жителями Гонконга, всегда слышал, что протесты мешают нормальной работе там — потому что суть этой территории в том, что она спокойная. Иначе бизнес туда не пойдет.

Кто в итоге теряет?

— США лишили Гонконг торговых преференций, а также объявили о прекращении экспорта американской военной продукции и технологий двойного назначения. Много ли в итоге потерял Пекин?

— Странно и нелогично. Обвиняют Пекин в том, что аннексировали Гонконг, и судя по этой логике, как-то Гонконг защищают. Но что же они делают? Говорят, что теперь Гонконг не будет пользоваться этими нашими привилегиями. Опа, странно. А как же? Это все-таки против Гонконга направлено?

— Для меня не странно. Через Гонконг в Китай шли эти технологии на материк — вот что пресекли.

— Это осуществляли 1300 американских компаний, зарегистрированных в Гонконге. А Пекин ничего не потеряет. Если в 90-х внешние обороты и значение Гонконга в китайской экономике было свыше 40%, то сейчас это уже меньше 10%.

Так что эти действия — удар по своим же, ну и по Гонконгу. Свободную зону, очень успешную, можно создать в Шанхае или на острове Хайнань. Там уже давно развиваются и свои экономические зоны, свои фондовые биржи и так далее, и так далее.

— А как насчет финансового сектора? Есть же континентальный юань и есть оффшорный юань. Счета на нем открывали, в том числе, американские компании в Гонконге и торговали с Китаем. Теперь, когда вроде бы банкам запретили работать с Китаем, гонконгским банком с китайскими коммунистами, вот этот путь закрыт. Теперь юаню будет очень трудно стать мировой резервной валютой. Верна такая точка зрения?

— Ни в коем случае. К юаню, который идет из Народного байка Китая в Пекине, это вообще отношения не имеет. США настаивают как раз на усиление юаня. Они настаивают, что юань недооценен и тем самым китайское правительство скрыто поддерживает свой экспорт.

А гонконгский доллар (он именно так правильно называется) достаточно твердо привязан к курсу юань. Но это все же своя местная валюта. Эта валюта была в определенном смысле легко конвертируемой из одних валют в юань. И это было удобно в различных торговых схемах между западными странами и континентальным Китаем.

Что касается России, то мы уже с 2008 года ведем активную политику перевода наших торговых операций в национальные валюты — в юань и в рубли, чтобы не быть привязанными к этому доллару, который непонятно почему мы использовали — две такие огромные державы с таким большим торговым оборотом.

И мы перемещали наши финансовые расчеты через Нью-Йорк, через океаны и если, не дай Бог, натыкались на какой-нибудь День независимости типа 4 июля, то еще и ждали, когда американцы выйдут из своих выходных для того, чтобы посчитать все наши расчеты между Россией и Китаем и соизволить с ними согласиться и дальше провести. К счастью, мы многого в этом плане добились и уверены, в ближайшее время сделаем еще больше в этом направлении.

В том числе, надеюсь, мы наконец-то начнем оценивать экспорт наших сырьевых ресурсов, нефти и газа в нашей национальной валюте — в рублях, а не в долларах или евро. Поэтому, что касается статуса юаня, это у нас не то, что останется — еще и укрепится как региональная валюта.

Беседовала Любовь Степушова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев