Янгмаша: "Хейтеров, как клещей, нельзя запретить как класс"

Блогер, фем-активистка, борец с расизмом Мария Магдалена Тункара (Youngmasha) — о травле в интернете, хейтерах и о том, как бороться с теми, кто нападает в сети в офлайн-жизни.

Читайте начало интервью:

— У тебя довольно много хейтеров, будем честны. И тематика при этом довольно "хайповая", острая, сложная — не любят у нас феминизм и бодипозитив. Как стоит реагировать на хейтеров? Они такие смелые только в "интернетиках"? Ты встречалась с ними в реальной жизни?

— Да, встречалась. Когда я была совсем небольшим еще блогером с 15 тысячами подписчиков, у меня сильно завирусился один пост. Когда девушка обливала мужчин в метро, которые раздвигают ноги. Я писала, что такая штука имеет место быть и запрещена в ряде стран (так сидеть, я имею в виду, занимая несколько мест одновременно). Меня начали очень активно травить. И как-то ко мне подбежал мужик — и дал мне по лицу.

Я так и не поняла, что это было, но скорее всего было оттуда, потому что там был огромный резонанс. C хейтерами как таковыми, которые пишут всякое в блоге… Они как клещи, я не могу запретить клещей как класс, а могу сделать от них прививку — не обращать внимания.

Но вот каких-то двачеров, которые целенаправленно пытаются вычислить адрес или пишут мне: "Привет с прошлого места жительства" — а там сейчас живет моя мама одна… Или когда мне писали, что за пост о том, что у преступления нет национальности, тебя будет пасти группа скинхедов. Причем эта травля была с подачи одной из медийных феминисток. Было забавно…

Я ради эксперимента еще в прошлом году вычислила по сторис места жительства большинства питерских блогеров, то есть никто не защищен. Это очень стремно, и я до сих пор не придумала, как с этим бороться. Можно купить себе какую-нибудь перцовку, ездить на такси побольше… но страшновато и не очень комфортно.

— Не начинается ли на этой почве какая-то мания преследования? Я сама столкнулась с интернет-травлей в какой-то момент жизни, не будучи популярным блогером, — и два месяца не выходила из дома, мне было очень страшно. Как ты с этим справляешься, никого не боишься и несешь полезную информацию и свет в мир?

— Периодически, когда я понимаю, что это реальные люди, мне становится очень грустно. В одной из групп, где была активная травля, я нашла своего друга детства, с которым мы соседствовали на даче, общались много лет. А в другой, где фото набрало полторы тысячи комментариев с угрозами изнасилования, я нашла школьного соседа по парте. Это для меня тоже было ударом. Скорее всего, они не понимают, что меня там как-то травят, но сам факт, что это не просто знакомые, а близкие в какой-то период жизни люди, — это стало страшно.

Уже никакая психотерапия не поможет, когда понимаешь, что кто угодно может вот так предать.

Можно ли это прекратить

— А есть какие-то законные способы бороться с интернет-травлей? С преследованиями, с насилием на улице, в офлайн-пространстве — мы знаем, что гипотетически мы можем пойти написать заявление. А вот в Интернете, когда тебе пишет какой-нибудь там, не знаю, аноним234, — можно ли что-то с этим сделать?

— К сожалению, нет.

Тут только "когда убьют, тогда и приходите". То есть либо ты поднимаешь какой-то лютый резонанс, про тебя пишут в СМИ, что довольно сложно сделать, либо просто терпи. Иногда бывают какие-то резонансные ситуации, как, допустим, сейчас была с Поздняковым.

Но того же Позднякова я вижу с 2017 года, и меня даже пугает не то, что он там какую-то ересь несет, — таких много, но меня пугает, что за ним идут, и за ним идут, скорее всего, опять же, мои какие-то знакомые, или какие-то дальние знакомые, или какие-то люди, которых я вижу на улице. Вот такое меня напрягает.

— И вот что нам с этим со всем делать? Возможно ли обезопасить интернет-пространство и, как ты думаешь, можно ли принять действительно какой-то закон, который, с одной стороны, не будет нарушать свободу слова, а с другой стороны, все-таки будет предполагать какое-то серьезное наказание для людей, которые творят то, что они творят?

— Пока, я думаю, это невозможно, потому что у нас люди даже путают свободу слова со свободой оскорбления и унижением чужого достоинства, что, насколько я помню, даже сейчас, в принципе, как-то наказуемо даже, даже по КОАПу.

Если у нас закон о домашнем насилии принять не могут, то что уж говорить о каком-то кибербуллинге. Я могу прийти в полицию и сказать, что, извините, мне полторы тысячи человек пожелали изнасилования, и что мне скажут в полиции? "Просто закрой ноутбук".

Что-нибудь такое.

Беседовала Александра Милькова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев